Творения догматико-полемическое и аскетические. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин
и намерение своим похвальным усердием и требующей повиновения любовью. Кроме того, моя небезызвестная привязанность (charitas) к Римской церкви и честь божественного служения[37] выводят меня из прежде задуманного удаления в тишину на внушающий трепет общественный суд. И ты принуждаешь [меня,] все еще стыдящегося прежних [упущений], проникнуть в новое; и [хотя] я еще уступаю младшим, ты побуждаешь [меня] быть равным со старшими.
2. Ведь даже за те небольшие произведения, которые мы принесли в жертву Господу как малое приношение от нашего худого таланта, я никогда не взялся бы или не склонился бы [написать их], если бы не повеление епископской власти[38]. Кроме того, достоинство нашего красноречия и слога возросло благодаря и тебе. Ведь согласно прежнему твоему повелению мы поведали о страстях Господних, а ныне ты требуешь, чтобы мы сказали о самом (236) воплощении Господа и [Его] величии. Таким образом, мы, будучи введены архипастырской рукой словно во святое храма, ныне твоим водительством и помощью вступаем как бы во святая [Col. 11] святых (ср. Евр. 9:2)[39].
3. Велика честь, но внушает опасения итог, так как невозможно получить пальмовую ветвь сокровенных таинств и божественных наград, если не превзойти соперника. Итак, ты требуешь и повелеваешь, чтобы я немощными руками вступил в единоборство с недавно возникшей ересью и новым врагом веры[40] и твердо противостал открытыми, как говорят, устами опасной пасти смертоносного змия (ср. Быт. 3:1): разумеется, чтобы пророческая сила и божественная доблесть евангельского слова посредством меня, словно заклинателя, связала змия, нападающего извивающимися движениями на Божии Церкви [Col. 12]. Я повинуюсь твоей настоятельной просьбе, повинуюсь повелению.
4. Ибо я и сам желаю верить более тебе, чем себе. В особенности потому, что вместе с тобой [мне] повелевает это и любовь к Господу моему Иисусу Христу, Который это [же] приказывает через тебя. Остается [только], чтобы ты испросил осуществления повеленного дела у Того, Который через тебя повелел[41]. Ибо здесь подвергается опасности уже более твое дело, чем мое, более твоя власть, чем мое служение. Ибо меня, окажусь ли я приличествующим твоему приказанию или нет, в известной мере оправдывает сам образ послушания и смирения; [и] пожалуй, тем более заслуги в моем послушании, чем меньше [моя] способность.
5. Мы ведь легко повинуемся приказанию кого угодно, когда избыток нам позволяет, но велико и достойно удивления усердие того, кто в стремлении имеет то, чего не имеет в способности. Следовательно, здесь твой интерес, твоя забота, дело твоей чести: молись и умоляй [Бога], чтобы мое невежество не подвергло опасности твой выбор. Ведь если мы не будем соответствовать таковому [твоему] мнению, то даже если в послушании я себя покажу хорошо, все равно из-за опрометчивого повеления будет казаться, что ты плохо управляешь.
Книга I
Глава 1. Ересь поэтически сравнивается с гидрой[42]
Типология ереси
(237) 1. Рассказы стихотворцев передают, что, когда головы гидры были отсекаемы, она из-за этой потери [напротив] разрасталась, в
М.-А. Ванниер полагает, что выражение «привязанность к Римской церкви и честь божественного служения» принадлежит не самому преп. Иоанну, но было добавлено в рукопись позднейшим средневековым переписчиком либо принадлежало свт. Льву (JCTI. Р. 86). –
Речь может идти о епископе Марселя, папе Римском Целестине или о Касторе, епископе Аптском, по просьбе которого была написана часть «Собеседований». –
Данные слова можно понимать в метафорическом смысле – как побуждение к писательскому труду со стороны вышеупомянутых архиереев, но М.-А. Ванниер полагает, что это выражение может относиться и к рукоположению преп. Иоанна в диакона свт. Иоанном Златоустом в Константинополе, и, метафорически, к более высокой степени духовности данного христологического произведения по сравнению с аскетическими «Установлениями» и «Собеседованиями» (JCTI. Р. 87). –
Речь идет о Нестории, патриархе Константинопольском. –
М.-А. Ванниер полагает, что здесь может подразумеваться и папа Целестин (JCTI. Р. 87). –
Лернейская гидра – чудовище с девятью головами, одна из которых бессмертная. Была убита Гераклом. Как рассказывают древнегреческие мифы, когда Геракл отрубал одну из голов, на ее месте вырастали две. Но после того как свежие раны прижег огнем Иолай, племянник Геракла, головы уже не отрастали вновь. Так Геракл победил гидру. Об этом см.: