Психоделическая сублимация. Мирослав Селенин
привычное место очередного, давно знакомого клиента неутомимый Зигфрид Шауфенбах.
– Доброе утро, Зигфрид. Вы светитесь так, точно переели рыбы, – фамильярно похлопав по плечу добряка Зигфрида, попытался перехватить у хозяина пальму первенства завзятого острослова Эрик Шнурбе.
– Мои девочки выходят замуж, от этого недолго и засветиться, – смущенно улыбаясь, парировал парикмахер и взял в руки бритву.
– Ну же, старина, – удобно устроившись в кресле, поинтересовался Шнурбе, – рассказывайте, кто те счастливчики, что вскоре станут вашими затьями. Кто-то из местных?
– Право, Эрик, мне как-то не хочется особенно распространяться на эту тему…
– Боитесь сглазить? Что ж, я понимаю, – со знанием дела произнес великовозрастный Эрик Шнурбе.
– Не в этом дело, – внимательно разглядывая, как ритмично вздувается и сокращается на исхудавшем горле клиента вызывающе-фиолетовая вена, прореагировал Зигфрид Шауфенбах, – просто сегодня мне хочется немного помолчать.
– Что ж, в таком случае, если позволите, дорогой Зигфрид, я расскажу вам историю, которая приключилась однажды с неким молодым человеком, отличавшимся довольно скверным нравом и занимавшимся, скажем так, введением в заблуждение несмышленых девиц. Конечно же, я надеюсь, эта история никоим образом не будет воспринята вами превратно, поскольку не имеет никакого отношения ни к вам, ни тем более к вашим дочерям. Однако она мне представляется весьма и весьма поучительной, поскольку еще и еще раз подтверждает тезис о том, что верить в наше время нельзя никому.
– Нельзя никому? – будто во сне произнес последнюю часть реплики своего клиента Зигфрид Шауфенбах, – и тут же спохватился: – А собственно говоря, почему?
– А-а-а, – не без энтузиазма протянул переполненный чувством собственной значимости Эрик Шнурбе, – значит, вам действительно интересно?
– Пожалуй, – нехотя согласился занятый своими мыслями парикмахер, – рассказывайте, почему бы и нет? Только, пожалуйста, сидите спокойно и не совершайте резких движений – не забывайте, что я все-таки за работой, которая не терпит производственного брака.
– Да-да, Зигфрид, разумеется. Итак, слушайте! Лет двадцать тому назад, о чем мне поведал, кстати, один мой давнишний приятель, в одном из южных городков Франции поселился весьма подозрительный молодой человек. Звали его Этьен Пуатье. Родом он был из одной французской заморской территории: не то с Сейшельских островов не то откуда-то из Новой Каледонии. Вид у него был самый что ни на есть привлекательный: точеная, будто из сандалового дерева фигура, темные вьющиеся волосы, белые зубы и нагловато-серые глаза. И поселился он в этом самом городке не один, а, как поговаривали, возможно, не такие уж и злые языки, с ослом, которого хитроумный Этьен приволок с собой якобы из-за океанских и уже потому загадочно-привлекательных широт.
Осел этот был совершенно ничем не примечателен, разве что уши у него были чуть-чуть длиннее обычного, да глаза смотрели на мир не то чтобы печально, а, я бы даже сказал, тоскливо. При виде этого осла так и хотелось