Когда рассеется туман. Кейт Мортон
было нечем – мой собственный родитель испарился еще до моего появления на свет и время от времени возникал лишь в горячем шепоте между мамой и ее сестрой.
– Было дело, – ответила Нэнси. – Чем он только не занимался – я всего и не упомню. Никак не осядет на одном месте наш мистер Фредерик. Никак не угомонится под стать остальной семье. Сначала выращивал чай на Цейлоне, потом добывал золото в Канаде. Потом решил газеты печатать. А теперь, спаси господи, эти автомобили.
– Он торгует автомобилями?
– Не торгует, а делает. Ну не сам, конечно, а рабочих нанял. Купил завод около Брэйнтри.
– Он там живет? Вместе с семьей? – спросила я, аккуратно поворачивая разговор к интересующей меня теме – детям.
Нэнси на приманку не клюнула, погруженная в собственные мысли.
– Хоть бы тут ему повезло. Бог знает, как его сиятельство был бы рад вернуть хоть часть вложений.
Я заморгала, ничего не поняв, но спросить не успела – Нэнси продолжала:
– Да ты и сама его очень скоро увидишь. Он приезжает в следующий четверг вместе с майором Джонатаном и леди Джемаймой. – На лице Нэнси мелькнула редкая улыбка – знак скорее одобрения, чем удовольствия. – На августовский день отдыха[4] каждый год вся семья собирается. Никому и в голову не приходит пропустить традиционный обед. Так в наших краях давно принято.
– И концерт, – добавила я, стараясь не глядеть на Нэнси.
– Значит, – вздернула она брови, – кто-то уже наболтал тебе про концерт, да?
Я сделала вид, что не замечаю ее раздражения.
– Альфред. Он просто сказал, что слуг тоже приглашают посмотреть.
– Лакеи! – презрительно качнула головой Нэнси. – Никогда не слушай лакея, милочка, если хочешь узнать что-нибудь толком. Слугам разрешают посмотреть концерт, все по доброте нашего хозяина. Он знает, как много значит для нас его семья, как мы рады поглядеть на молодых.
Она пристально осмотрела свою вазу, и я затаила дыхание, надеясь, что разговор на этом не закончится. Через минуту, показавшуюся мне вечностью, Нэнси заговорила снова:
– Уже четвертый год представления устраивают. С тех пор, как мисс Ханне стукнуло десять и она вбила себе в голову, что станет директором театра. – Нэнси кивнула. – Характерец еще тот у нашей мисс Ханны. Они с отцом как две капли воды.
– Как это? – спросила я.
Нэнси помолчала, обдумывая ответ.
– Неугомонные они, вот что, – произнесла она наконец. – Оба вечно носятся с какими-то идеями, одна другой непонятнее.
Нэнси говорила не спеша, размеренно, будто подчеркивая, что так вести себя позволительно тем, кто наверху, а вот таким, как я, этого никто никогда не разрешит. Мама говорила со мной точно так же. Я глубокомысленно кивнула.
– Большую часть времени они отлично ладят, но если поссорятся, тут уж держись. Никто не может вывести мистера Фредерика из себя так, как мисс Ханна. Еще совсем малышкой была, а уже знала, как отца разозлить. До того норовистая! Однажды обиделась на него, уж не помню за что, и решила напугать.
– И
Последний понедельник августа; официальный выходной день; с 1981 г. называется летним днем отдыха.