Археология медиа. О «глубоком времени» аудиовизуальных технологий. Зигфрид Цилински
жизнь, прежде всего, как самоучка. Он гордился тем, что стал независимым мыслителем, свободным от институционального и личного принуждения[142]. Ему удалось сохранить эту независимость и после того, как его аристократическая семья столкнулась с финансовыми трудностями из-за поддержки князя Салернского, а не испанского вице-короля. После этого делла Порта пришлось продавать свои способности на тогдашнем рынке. Он зарабатывал на жизнь будучи врачом, инженером, бухгалтером, астрологом, писателем и даже виноделом. Вместе с двумя своими братьями он посещал в юности знаменитую школу Пифагора в Неаполе, несмотря на то что изучение музыки и практические музыкальные навыки были обязательными условиями для посещения этой школы. «Trio of tone-deaf young mathematicians»[143][144] убедило руководство школы в своих знаниях прежде всего благодаря блистательному интеллекту, чрезвычайной любознательности и познаниям в математике. Ведь для пифагорейцев музыка как учение о гармонии была неразрывно связана с математикой. Их учителем в этой школе был Доменико Пиццименти, переводчик текстов Демокрита. Атомистическое учение Демокрита оказало глубокое влияние на мышление делла Порты, а известный физик-теоретик Эрвин Шрёдингер много веков спустя приписывал Демокриту самое «глубокое понимание теории познания» среди всех мыслителей древности[145].
Биографы сплошь и рядом свидетельствуют о ярко выраженном антиавторитарном настрое молодого неаполитанца, который не отступал от своего даже перед великими классиками философии и естественных наук. Его сила заключалась в бодром «умозрении, благодаря которому он невысоко ценил слова авторитетов, если те не были подкреплены убедительными доказательствами, позволявшими расценивать их как истинные»[146]. С некоторыми из его предшественников, такими как Роджер Бэкон и Раймунд Луллий, но, прежде всего с его современником Джордано Бруно, делла Порта разделял критическое отношение к симбиозу Аристотелевой натурфилософии и христианско-схоластической догматики в том виде, в котором он проявился в особенности у Фомы Аквинского. Еще острее, чем в своих научных трактатах, делла Порта полемизировал в его театральных пьесах с самозваными жрецами бесстрастной и абстрактной истины. «Поди-ка сюда, Доктор необходимости, ты, который, имея шесть звеньев в цепи, не в состоянии вывести закон; ты, что делаешь вид, будто знаешь все науки, хотя тебе ничего неведомо о себе самом…» – пишет он в прологе к своей ранней комедии, называющейся «Gli duoi fratelli rivali» (1601; «О двух братьях-соперниках»). Не особо церемонился он и со своими критиками. Так, в переведенной с латыни на итальянский того времени «Magia naturalis» делла Порта характеризует одного из своих британских критиков, к сожалению, не названного, как «barbaro Inglese»[147], варвара-англичанина. В текстах делла Порта можно ощутить, насколько тяжеловесная новая латынь в качестве общего языка светского и религиозного общения ограничивала ему возможности
Сегодня сложно себе представить, сколь многое в то время зависело от католической церкви и ее аппарата власти. Например, Джордано Бруно не согласился стать профессором в Париже потому, что обязательным условием было регулярное посещение профессорами богослужений (Kirchhoff, 1980, S. 32). Между биографией делла Порта и биографией Бруно, родившегося 13 лет позже чем делла Порта в Ноле, также к югу от Неаполя, существуют многочисленные параллели. Слова Фрэнсис Йейтс о том, что Бруно, никогда не забывал о своем «вулканическом и неаполитанском происхождении», в полной мере относятся и к делла Порта. (О Бруно см. книгу: Samsonow, Bruno, 1999).
Цитата из: Clubb, 1965, 8.
Трио не имеющих музыкального слуха юных математиков (англ.). – Примеч. пер.
Schroedinger, 1956, 44 [Рус. пер. см.: Шрёдингер Э. Природа и греки. Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2001. С. 63]; см. также: Helden, 2001, 1.
Цитата из Belloni, 1982, 14, которая соотнесена здесь с биографическими данными Сарнелли (Porta, 1677).
Porta, 1611, 5.