Фатум. Том шестой Форт Росс. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский
в пути —карета Эль Санто и небольшой отряд драгун, семь человек. Наконец показалась асьенда Ласаро де Маркоса, чудом уцелевшая от разграбления и огня инсургентов. Как и многие другие дома в Калифорнии, он был выстроен из мягкого белого туфа, но выглядел весьма крепко и благородно – дом, который стоит уже много десятилетий и простоит еще больше.
Кавалькада миновала персиковую рощу и оказалась перед красивыми деревянными воротами, над коими красовался кованый родовой герб, правда, крепко засиженный птицей и увитый буйным плющом.
– Эй, открывайте! – прокричал Торрес и настойчиво постучал эфесом в двери.
* * *
Сеньор де Маркос был в меру радушен и щедр. Радость, светившаяся в его ячменных глазах, не была лицемерной. С доном Хуаном его объединяли седины, вдовство и забота о детях. И если дом Эль Санто был богат звоном шпор, трубками и смехом сыновей, то дом Ласаро мог по-хвастать нежными голосами дочерей и мягкими звуками гармоники28, хрустальные переливы которой волновали и завораживали души слушателей.
– Слава Иисусу Христу, дорогой Ласаро!
– Во веки веков, дон Хуан,– откладывая щипцы и орехи, протянул руки для дружеских объятий хозяин дома.—Какими судьбами, мой друг? Что привело тебя ко мне в столь тревожное время?
– Об этом позже,– старинные друзья в сопровождении двух слуг чиканос миновали открытую прихожую и оказались в просторной зале, где когда-то частенько проходили званые вечера и пиршества. Пол здесь был из каменных плит, а обшитый лимонным деревом потолок придавал мягкость и уют большому пространству. Искусная ручная резьба на балках и балясинах широкой лестницы, ведущей на второй этаж, придавала всему залу нарядный, торжественный вид. У северной стороны из двух рядов кварцевых плит был сложен просторный подиум29, за ним огромный, отчасти тяжеловатый камин, а на возвышении —длинный обеденный стол, который уже уставлялся сосудами и блюдами из черненого серебра.
– Эй, Мачо! А ну-ка, принеси, детка, свежих фруктов и красного вина. И не спорь с теткой Рози, корзину возь-мешь сам, у нее болят ноги. Только смотри, не усни на пороге, чтоб я не посылал за тобой Мануэля с собаками. Ох уж, эта прислуга, сеньор де Аргуэлло,– Ласаро жалобно изломил брови и хлопнул себя по бедрам руками.– В наше время за этими лентяями нужен глаз да глаз. Эти метисы – настоящие вертушки и воры, и чтобы спознать, что эти бестии замышляют, нужно смотреть в оба и держать плеть под рукой. Право, уж лучше б они были неграми, мой друг. Садись за стол… Сигары?.. Прошу, это лучшая свертка, из Кубы… Да-да, осталось чуть-чуть… А какой аромат! Кстати,– сеньор де Маркос торопливо отрезал кончик сигары.– Не верь никому, amigo… Воск и скипидар – вот из чего получается настоящая смесь для полировки. Всё остальное —подделка и враки. Я как-то на досуге сам делал этот состав. А вот и вино, не беспокойся, твоих молодцов я не забуду… Сыр, мясо, тортильи, вино…
Эль Санто не перебивал и не пытался остановить суетливую болтовню Ласаро. Напротив, в пене этих обычных будничных речей, не связанных ни с войной, ни с предательством, он чувствовал облегчение. Этот милый добряк
Гармоника – музыкальный инструмент, изобретенный Делавалем и усовершенствованный Франклином; состоит из стеклянных пластинок или колокольчиков, причем звуки извлекались дотрагиванием влажными пальцами; это дотрагивание впоследствии было заменено устройством клавишей. (Прим. автора).
Подиум (лат. podium) – 1) в древнеримской архитектуре – основание храма со ступенями на торцевой стороне; в древнеримском цирке – возвышение с креслами для императора и других высокопоставленных лиц; 2) возвышение на эстраде, стадионе, в зале, в студии художника, скульптора.