Река жизни. Владлен Шинкарев
взял в руки косу и стал старательно ею размахивать, как учила сестра. Мне казалось, что я лихо и правильно веду косу. За своей спиной я услышал Маринкин голос:
– Хватит! Но тётушка кричала:
– Продолжай! Для первого раза хорошо!
Я остановился и посмотрел назад. Валки топорщились высоко, сквозь них торчала уцелевшая трава, прокосы были волнистыми, и не вся трава лежала в валках. И горькое неприятное чувство досады охватило меня. Смотрю, как тётка встала с травы и направляется ко мне. Хмурясь, она расспрашивает, правда ли, что за мной нет никакого надзора, что я хожу попрошайничать на базар, что езжу на подножках трамвая, что мой дед по матери из-за меня нас выгоняет со двора своего дома и нам негде жить. Я испугался, как бы она не отправила меня в город.
– Враки! Лажа!
– Враки? Она знает, что я вру. Лицо её меняется, на глазах появляются слёзы. Она обнимает меня и целует, приговаривая:
– Мать приедет в конце августа, не узнает тебя, даю тебе слово! Я обрадовался и повеселел.
Уже в ясно-нежном вечере, когда жара спала, а солнце ещё не спряталось за гору, мы прячем косы в траву, берём велосипеды и по висячему мосту не спеша преодолеваем быструю реку У Маринки нет уже той прыти, усталость даёт о себе знать. Мы медленно катим велосипеды по извилистой дороге и мне кажется, ей не будет конца. Мы взбираемся на пригорок, и перед нами открывается во всей красе панорама станичной жизни: где-то шумит трактор, слышатся голоса пастухов и доярок, собирающихся на вечернюю дойку. Прежде чем сесть на велосипед, тётушка и говорит:
– С завтрашнего дня без меня справляйтесь по хозяйству. Я у председателя колхоза отпросилась всего на один день по случаю приезда племянника.
С этими словами она вскочила, как молодая, на велосипед и погнала по пыльной дороге в станицу. Мы какое-то время идём с сестрой вместе и молчим. Наверно, потому что когда в горах идёшь высоко и много видишь, не хочется говорить ни о чём, чтобы не спугнуть красоту житейскими заботами.
– Давай поторопимся, – услышал я голос сестры, и мы погнали навстречу стаду коров.
3. Утро судьбоносное!
Утро раннее. Я никогда в городе так рано не вставал с постели, а здесь только начало светать, я уже на ногах. Какой уже день от расстройства желудка из туалета не вылезаю. К жирной домашней пище желудок не привыкший бунтует не на шутку. Тётушка уже третий день заваривает чабрец и даёт пить вместо молока.
Тётушка на ферме, на утренней дойке. Маринка дрыхнет без задних ног на сеновале. Я чувствую, как она устала. За две недели накосили столько травы, и копна сложили, что даже тётушка нас похвалила.
Погода на редкость способствовала заготовке сена. На нашу радость ни разу дождь не выпал, хотя в этих местах он частый гость.
Я иду на хозяйственный двор, где находится сеновал. Взбираюсь тихо по лестнице на вершину стога. Как только моя голова оказалось на уровне логова моей сестры, я замер от увиденного.