Дурни вавилонские. Далия Трускиновская
это я хочу сказать. Вам только кажется издали, что холм невысок. А когда на него залезете – поймете, что это высота пяти ярусов.
– Идем, убедимся, – ответил Тахмад.
Она оказалась права: чем ближе мы подходили, тем выше делался холм.
– Мало ли откуда он взялся, – заметил Гамид.
– Залезем наверх, и твоя лопата всё тебе объяснит.
– Не верю. Если бы Наша Башня рухнула, куча обломков была бы гораздо больше.
– А тебе не приходило в голову, что Наша Башня изнутри – пустая? У нее есть кирпичный стержень, вокруг которого растут новые ярусы. А сами-то ярусы – пустые! Это помещения для людей и для всего, что им нужно.
– И нора! – воскликнул Гугуд.
– И нора, – согласилась Таш. – Тут было то же самое.
И она первая полезла наверх, хватаясь за кусты.
Видно, она уже не впервые лазила на этот холм. Мы еще пыхтели внизу, а она уже стояла наверху, среди кустов. Наконец и мы забрались.
– Теперь копайте, – сказала Таш. – Сперва снимите верхний слой, где корни. Потом увидите много занятного.
Лопаты взяли Абад и Левад. В несколько взмахов они очистили площадку размером с покрывало.
– Теперь – осторожно. Разрыхляйте землю. Когда попадется что-то твердое – разгребайте вокруг и вытаскивайте.
Тут за работу взялись все мы – и добыли два десятка грязных кирпичей.
– Посмотрите на клеймо, – велела Таш.
Мы видели клейменые кирпичи в Нашей Башне, их везли наверх. Все они были помечены знаком «крестовина в круге». А на этих был знак – «крестовина в квадрате».
Кроме того, мы откопали множество черепков и каменную фигурку – крылатую лягушку, правда, сильно попорченную.
– Вот и всё, что осталось от Первой Башни, – сказала Таш. – Вы ведь не думаете, что я нарочно закопала тут эти кирпичи?
Мы ничего не ответили. Нам, всем шестерым, было стыдно.
– Тихо, – вдруг сказала Таш, – тихо…
И опустилась на корточки, показывая нам, чтобы сделали так же.
Кусты скрыли нас. Таш, прислушиваясь, вытягивала шею. Наконец и мы поняли, откуда доносятся неразборчивые голоса.
– Вот зловредные крысы… – прошептала Таш. – Сейчас я разберусь, кто это…
Я не думал, что женщина на корточках может так быстро передвигаться. Только кусты прошуршали…
– Я за ней, – сказал Гамид. – Эти женщины вечно лезут куда не надо.
– Разве она твоя женщина? – спросил Тахмад.
– Нет, но я…
– Не двигайся. Ты же не знаешь, что она затеяла.
Сидеть на корточках для человека непривычного – неприятное занятие, и мы вскоре сели на зады. Те голоса доносились то громче, то тише, и вдруг раздался пронзительный, как удар хлыстом по ушам, визг.
– Она! – крикнул Гамид, вскочил, отпихнул Тахмада и понесся на выручку. Делать нечего – мы побежали следом.
Если кто-то скажет, что бегать по холму, кусты на котором выросли выше пояса, а между ними сплошные ямы и колдобины, огромное удовольствие, того человека нужно привязать