Время московское. Алексей Фомин
вашего покойного отца, полковника Ракитина. Я даже бывал у вас дома в Беляеве. Вы, наверное, меня не помните, так как были тогда слишком юны, а вот ваша мама Елизавета Игоревна меня знает очень хорошо.
То, что этот человек знал его настоящую фамилию, заставило Сашку насторожиться. Незадолго до своей гибели его отец, полковник Ракитин, организовал переезд жены и сына в Питер, одновременно сменив им документы. На новом месте жительства Сашка почти сразу же, по настоятельному предложению отца, отправился в военкомат. Так московский студент Саша Ракитин превратился в питерского призывника Сашку Ремизова. Их-то с матерью отец сумел спасти от грозящей опасности, а вот сам не уберегся.
И вот появляется случайный человек и в один миг раскрывает всю Сашкину конспирацию. Конечно, он мог быть и другом отца, но мог быть и одним из отцовских врагов. Второе, кстати, менее вероятно, чем первое. Когда был жив полковник Ракитин, его жена и сын могли быть интересны для его врагов как средство шантажа и оказания давления на полковника. Но после его смерти кому они могли быть интересны? Тайн они никаких не знали и вряд ли могли представлять опасность для кого-либо. Мать недавно даже обсуждала с Сашей вопрос о возвращении в Москву и смене нынешней фамилии на их прежнюю. Опять же появится возможность в МАИ восстановиться…
Сашка попробовал «прощупать» незнакомца ментально. Кое-какие экстрасенсорные способности у него были, и отец в свое время пробовал даже с ним заниматься, но быстро охладел к этому занятию. Как он тогда заявил, способности Сашкины достаточно ограниченны, к тому же весьма специфичны. Сашка работал как приемник, то есть мог чувствовать, воспринимать чужое воздействие, но не действовать активно сам. Отцу тогда это было неинтересно, а может быть, не хотел втягивать мальчишку в опасные игры. За годы армейской службы эта легкая Сашкина сверхчувствительность развилась в некое подобие звериного чутья на опасность.
От Романа Михайловича опасностью не пахло. Он сразу же признался, что специально организовал эту встречу с Сашкой. Спросил, хочет ли он узнать правду о гибели отца, о его врагах, о деле, над которым работал полковник. Сашка утвердительно кивнул. Тогда Роман Михайлович спросил, хочет ли он отомстить за смерть отца? И вновь Сашка согласился.
– Что ж, – сказал тогда Роман Михайлович, – возвращайтесь на свое место как ни в чем не бывало. В Москве сойдете с поезда. На стоянке перед вокзалом – черный «Авенсис», номер восемьсот шестьдесят шесть. Я буду ждать вас там.
В Москве Сашка вышел на перрон, позвонил матери и сказал, что задержится на несколько дней у друзей. Выйдя на привокзальную площадь, сразу же заметил нужную машину. За рулем сидела молодая женщина, Роман Михайлович находился сзади. Сашка сел в машину, и они поехали. Не столько ехали, сколько торчали в пробках и заторах. Роман Михайлович принялся рассказывать. Как ни странно, но, о чем они говорили, Сашка помнит смутно. Приехали в какую-то промзону. Он хорошо запомнил, как въезжали