Беллона. Анатолий Брусникин
два поменьше – нас нагоняют.
– Ветер, черта бы ему в рыло… – вздыхал штурман. – Хоть бы галфвиндом побаловал. Ушли бы от этих паровых мельниц. Ей-богу, ушли бы!
Платон Платонович соглашался, что ветер ведет себя прескверно, однако тоном спокойным, философическим. Остальные офицеры были в большом волнении, а капитан лишь с любопытством разглядывал наших преследователей в бинокль. Безмятежней Иноземцова был только Джанко – тот дремал, привалившись к перилам. Над одеялом торчало одно лишь черно-белое перо.
– Экие у них, Орест Иваныч, паруса грязные. Не корабли, а коптилки-с… Вот я читал, что англичане переходят на антрацитное отопление, от которого якобы никакой сажи. Ведь это ж будет замечательно, если и на паровом флоте удастся поддерживать идеальную чистоту?
Но старшего офицера заботило другое:
– Чего они к нам лезут? Это наши воды! И война не объявлена!
На турецком флагмане впереди расцвели два белых бутона, а затем донесся гул сдвоенного выстрела. Выпалили носовые орудия.
– Вот и объявлена-с, – все так же мирно заметил Иноземцов.
Я прищурился и вдруг увидел две черные точки, несущиеся в нашу сторону.
Снаряды?
Конечно, что ж еще!
Испугаться я не успел, только удивился. Саженях в ста от «Беллоны», по-морскому в одном кабельтове, на гребне волны встали два высоких всплеска.
– Вам понятно их намеренье? – Дреккен махал рукой и задыхался. – Пользуясь преимуществом хода и маневра, они нас догонят и будут держаться перпендикулярно нашей корме, чтобы не попасть под бортовой залп! Им с машинами на ветер плевать! Сами же развернутся, собьют нам мачты и будут расстреливать до тех пор, пока мы не спустим флаг. Хорошее начало для войны – захватить целый фрегат!
Артиллерист тревожно обернулся к капитану.
– Платон Платонович, я с одними кормовыми против трех кораблей не слажу. Подавят в четверть часа!
– Всё верно, господа, и вы абсолютно правы, – вежливо наклонил голову Иноземцов. – Их трое, у них пар, и орудий вдвое против нашего, даже если нам удастся повернуться бортом. Это так-с. Но мы имеем одно преимущество… – Вражеский флагман снова выстрелил, и капитан прервался, ожидая, пока умолкнет эхо. – …Бортовые пушки у нас гораздо большего калибра. Залог победы, как известно, состоит в том, чтобы заставить противника вести бой на твоих условиях и по твоим правилам. Афанасий Львович, – обратился он к артиллеристу, – вы у нас профессор канонирских наук. Мое дело – маневрировать, ваше – вести прицельный огонь. Бейте всеми орудиями только по флагману, мелюзгу игнорируйте-с. А бегать мы больше не станем. Не вижу смысла…
Что он сказал офицерам дальше, я не услышал – на мой затылок обрушилась затрещина, от которой слетела бескозырка.
– Неча тут болтаться! – рявкнул на меня Степаныч. – Вишь, турка по нам содит! Убьет дурака! Вниз вали!
Он схватил меня за шиворот и поволок к кормовому трапу, да еще дал пинка, чтоб я шустрей скатился по лесенке. Шапка полетела за