Классициум (сборник). Коллектив авторов
заснет за рулем. Это было самое страшное, что могло произойти с водителем. На этот случай у Клерфэ были крючья, потомки древних абордажных багров, чтобы зацепиться за борт и перейти на другой корабль, но даже опытный гонщик сильно рисковал бы, выполняя подобный трюк на такой скорости.
Но его страхи не оправдались. Светлые глаза Лилиан сияли в свете лун, распахнутый полушубок развевался на ветру. «А ведь в санатории она всё время мерзла», – подумал Клерфэ. Скоро они въехали в канал, и сразу стало темнее. Лилиан сбросила скорость прежде, чем он успел прокричать ей об этом. «А ведь она прирожденный гонщик», – подумал Клерфэ. Они продолжили свой путь в безмолвии, и лишь шелест парусов нарушал тишину.
– Ты не боишься? – спросила она.
– Чего?
– Того, что я больна.
Ветрянка, убившая марсиан, была не единственной болезнью, с которой земляне не успели справиться до выхода в космос. Все остальные были гораздо менее безобидными. Лекарство от туберкулеза найти так и не удалось, и его лечили по старинке – сладким воздухом сосновых боров и диетой.
Но помогало далеко не всем.
Клерфэ перегнулся с кровати, взял со столика бутылку вина и наполнил свой стакан.
– Я боюсь совсем другого: во время гонок при скорости двести километров у меня может лопнуть покрышка переднего колеса, – сказал он. – Колеса, которые делали марсиане для своих кораблей, – это единственное, что сносилось за те века, что они мчались, подвластные всем ветрам. А мы еще не научились делать вещи столь же прочные и надежные. У меня покрышки от Мишлен, это одни из самых лучших, но…
Лилиан вдруг поняла, чем они похожи друг на друга. Они оба были люди без будущего. Будущее Клерфэ простиралось до следующих гонок, а ее – до следующего кровотечения.
За окном было озеро. Лилиан открыла тугую раму, когда пришла в номер, чтобы проветрить его, да так и не стала закрывать. Занимался робкий рассвет. Весна шумела в платанах на площади и в облаках. Клерфэ тоже смотрел на почти голые платаны. Вдруг он произнес:
Юнец под звезды в небесах
Уходит в полночь,
И просыпается в слезах,
Зовя на помощь.
Стихотворение, которое он читал, удивительным образом совпало с настроением Лилиан. Проснувшись после краткого сна, она чувствовала себя беспомощной и одинокой в этом огромном городе. Пока это стальное чудовище еще спало, но вскоре должно было проснуться и устремить на нее взгляд своих пустых желтых глаз. Клерфэ продолжал:
С лицом, бледнее чем луна,
Он смотрит косо:
Дурёха плачет у окна,
Простоволоса,
В пруду, уставши от утех,
Влюблённых пара,
Водой смывает смертный грех,
Баньши полощет саван.
Он читал стихотворение размеренно и неторопливо, что выдавало большой опыт в такого рода делах.
Убийца шутку отколол:
Вино