Классициум (сборник). Коллектив авторов
«Звезда пустыни». Ваксман пригласил Лилиан в свою лабораторию. Многое из того, что он рассказывал, было известно Лилиан. Но того, как далеко уже продвинулись ученые и врачи в поисках лекарства от туберкулеза, она не знала. Руководство санатория в Дрисколл-Форест настороженно относилось к новым веяниям, а возможно, тут сыграла свою роль профессиональная ревность. Всё равно, примерно каждому второму пациенту удавалось справиться со страшными симптомами только с помощью насыщенного воздуха Дрисколл-Фореста. Но, как горько шутили в клинике, кто-то должен быть и тем первым, кому этот воздух не помог спасти жизнь.
Ваксман предложил Лилиан войти в число владельцев лаборатории, и она согласилась. Она отдала весь свой приз за третье место – не такую уж крупную сумму, если честно признаться, – и получила право на ознакомление с ежегодным отчетом лаборатории и на право первой получить лекарство, когда оно будет создано. Ваксман обещал подготовить отчет к декабрю, который был для Лилиан так же далек, как Сириус или вечность. В глубине души она твердо знала две вещи: что Ваксман действительно откроет средство от туберкулеза и что она этого уже не увидит.
Но были и другие, те, кому это лекарство было нужнее, чем сладкий воздух соснового бора.
Если бы Лилиан удалось занять призовое место в «Тысяче тысяч», возможно, это приблизило бы день, когда дамоклов меч, висящий над многими хорошими людьми, будет снят и положен на полку, когда остро отточенный маятник, спускавшийся с каждым взмахом всё ниже и ближе к трепещущей груди, остановится.
Когда кроме надежды люди обретут еще и путь.
– Двадцать секунд, – сказал Торриани. – Слава богу!
Стартер сделал знак, и корабль Лилиан ринулся вперед. Люди кричали ей вслед.
– Стартовала Лилиан Дюнкерк, – громко объявил диктор. – Наша единственная женщина-гонщик. Пожелаем ей удачи!
Клерфэ включил стереовизор. Передавали новости из Алюминиум-Сити. Казалось, в комнату ворвался ураган, сквозь шум слышались фамилии гонщиков, названия селений и городов, знакомые и незнакомые – Натаниел-Йорк, Грейн-вилла, Мерилин-Вилледж, Вторая Попытка, Блэк-Ривер и Люстиг-Корнер, перечень часов и секунд. Диктор взволнованным голосом сообщал о выигранных минутах так, словно он говорил о святом Граале; потом он перешел к поврежденным осям, к лопнувшим покрышкам, говорил о разорванном контакте гонщика с кораблем – когда так швыряет на ухабах, сложно непрерывно удерживать хоть одну руку на костяном колесе. Обо всем он повествовал таким тоном, словно это были несчастья мирового масштаба.
В полутемную комнату неудержимым потоком хлынули гонки, неистовая погоня за временем, за каждой секундой, но люди гнались там не за жизнью, они боролись за то, чтобы быстрее промчаться по мокрым спиралям шоссе, мимо орущей толпы, за то, чтобы быть впереди на несколько сот метров и оказаться первыми в каком-либо пункте, который через секунду надо покинуть. Эта бешеная гонка длилась