Утерянные победы. Эрих фон Манштейн
Германия могла действительно добиться почетного мира. Как можно было тогда свергнуть Гитлера? Если бы генерал Гальдер в октябре 1939 г. даже и вновь попытался бы осуществить военный демарш против Берлина, то я по этому поводу могу лишь сказать, что он нашел бы после побед в Польше гораздо меньше последователей, чем осенью 1938 г.
Таким образом, генерал-полковник фон Браухич был вынужден мириться с планами Гитлера, а ОКХ работало над Директивой о развитии «Плана "Гельб"» в соответствии с полученными от Гитлера указаниями. Затем, 27 октября, главнокомандующий сухопутными войсками при поддержке своего начальника Генерального штаба, как сообщает Грейнер, попытался, ссылаясь на соображения военного характера, добиться от Гитлера переноса начала наступления на более благоприятное время года – весну 1940 г. Такое же предложение было сделано, как также сообщает Грейнер, за несколько дней до этого генералом фон Рейхенау – очевидно, по желанию генерал-полковника фон Браухича. Главнокомандующий сухопутными войсками мог рассчитывать в этом отношении на поддержку всех командующих Западного фронта. Хотя Гитлер и не отверг решительно все аргументы, которые ему были представлены, он оставил в силе установленную им еще 22 октября дату для начала наступления – 12 ноября.
5 ноября главнокомандующий сухопутными войсками снова сделал попытку переубедить Гитлера. Это был день, когда – при условии, что наступление действительно должно было начаться 12 ноября, – ожидался приказ о выдвижении войск в районы сосредоточения. Во время этой беседы, проходившей с глазу на глаз (Кейтель, по словам Грейнера, был приглашен на нее позже), – результаты ее, тем не менее, впоследствии стали известны, – произошел окончательные разрыв между Гитлером и генерал-полковником фон Браухичем. Последний, как пишет Грейнер со слов Кейтеля, зачитал Гитлеру меморандум, в котором были сформулированы все причины, говорившие против начала наступления. Наряду с безусловно неоспоримыми доводами против начала наступления осенью (погодные условия, незавершенность курса обучения вновь сформированных соединений и т. д.) генерал-полковник назвал одну причину, которая привела Гитлера в ярость. Это была критика действий немецких войск в ходе Польской кампании. Он выразил мнение, что пехота не проявила такого наступательного порыва, какой был в 1914 г., и что вообще подготовка войск в смысле дисциплины и выносливости в связи со слишком поспешными темпами перевооружения не всегда была достаточной. Если бы генерал-полковник Браухич высказал эту точку зрения в кругу военных специалистов, он бы встретил поддержку. Правда, упрек в том, что пехота не отличалась таким же наступательным порывом, как в 1914 г., во всяком случае в таком обобщенном виде был несправедливым. Он объясняется недооценкой изменений, которые тактика действий пехоты претерпела за это время. Принципы атаки 1914 г. были теперь просто немыслимы. С другой стороны, нельзя было отрицать, что – как это бывает в начале войны с еще не обстрелянными войсками – наши войска на отдельных