Мир из прорех. Новые правила. Яна Летт
готовили женщины – матери, девушки или жены; члены стражи, механики и некоторые другие ели на общей кухне. Артему выделялось достаточно продуктов и воды, но готовить приходилось самому. Он не являлся ни членом стражи, ни механиком и вообще не принадлежал ни к одной из каст Зеленого, к тому же в глазах большей части обитателей общины у него не было работы, кроме редкого хождения на вылазки. Помощь, которую он оказывал и механикам, и страже, и огородникам, и скотоводам, просиживая часы над книгами, чертежами и записями, пытаясь вникнуть в то, в чем некому было помочь ему разобраться, оставалась незаметной – прежде всего для его сверстников. Каждый его промах мигом замечали, в то время как на победы смотрели сквозь пальцы – за хороший урожай благодарили обереги и ритуалы… Удобрения, которые изготавливал Артем, нововведения, которые он выискивал в сельскохозяйственных справочниках, – все это охотно использовали, однако в заслугу ему не ставили. Каждый раз Артем проглатывал обиду и убеждал себя, что пора бы привыкнуть, – и каждый раз болезненно переживал неблагодарность заново.
Вода в котелке закипела, и Артем бросил щепоть чая из прихваченной с собой банки в жестяную кружку и осторожно залил водой. В оставшуюся воду бережно насыпал крупу. Ему все еще не хотелось есть, но он знал, что это необходимо – на голодный желудок Артем хуже соображал, к тому же его мутило… Ребята из стражи и так его не жаловали – если его еще и вывернет наизнанку у них на глазах, положение дел явно не улучшится.
Сложно было проглотить только первую ложку, а потом он почувствовал, что голоден, и накинулся на еду. Каша была несоленой, но Артем слишком редко ел соленую пищу, чтобы вообще обращать на это внимание. Лес за стеной просыпался. Птицы подавали голоса, словно пробуя силу; послышался легкий топот. Возможно, совсем рядом пробежал лис или олененок. Артем старался сидеть тише, как будто это могло остановить мгновение. Тогда не пришлось бы ни думать о просьбе Анатолия Евгеньевича, ни ждать, пока за ним придут… Можно было бы просто сидеть на бревне, пить обжигающе горячий чай, слушать пение просыпающегося леса и не думать ни о чем.
Увы, эта стратегия не сработала. Не успев допить чай, Артем услышал шаги двух пар ног, обутых в тяжелые ботинки, и обреченно обернулся. К нему с оружием наперевес, одинаково бодрые, высокие и крепкие, шли Андрей и Макс.
– Доброе утро! Не хотите чаю? – сказал Артем и почувствовал, что взял неверный тон; как всегда, ошибся с самого начала. Макс посмотрел на него так, как смотрят на что-то отвратительное и липкое, с чем приходится мириться, и ничего не ответил, а Андрей хмыкнул:
– Не до этого. Влад сказал, через десять минут надо выезжать, так что давай быстрее.
– Хорошо. Значит, никакого чая. Погодите, сейчас просто вылью то, что осталось, ладно? И зайду на секунду в дом, хорошо? Список забыл. И кружку занесу, – с каждым новым словом Артем все сильнее ненавидел себя, но никак не мог замолчать. Оказавшись за укрепленной железными листами дверью (Макс и Андрей, поднатужившись,