Мир из прорех. Новые правила. Яна Летт
в хвост, он привлекал внимание девчонок. Какое-то время у него даже была постоянная девушка, красивая – светловолосая, длинноногая Лера. Насколько было известно Артему, она только один раз пришла навестить Федора в больницу, когда узнала, что с ним стряслось.
– Какие-то проблемы? – буркнул Федор.
– Нет, что ты, – торопливо отозвался Артем, – ничего такого. Извини.
Нападение, ставшее причиной беды, случилось не на вылазке, а во время сельскохозяйственных работ на поле за воротами.
Андрей сел на облучок, Макс – рядом с ним. На мгновение Артем понадеялся, что они не опустят створку, отделявшую сидящих в повозке от кучера, но Макс это сделал. Теперь в дороге они будут переговариваться, а Артему не очень хотелось вести светские беседы – со стражей они у него никогда не ладились. Пурга тихонько заржала, и из конюшни до них донеслось ответное ржание. Ворота закрылись с тяжелым скрипом.
– Только не плачь, – насмешливо бросил Макс, – мы вернем тебя домой в целости и сохранности, красавица. Не сомневайся!
Артем отвернулся к окну. Он знал: встревать в перепалку бессмысленно. Ничем хорошим для него она закончиться не могла. К тому же (и в этом он не желал до конца признаваться даже самому себе, а тем более кому-то другому) порой он всерьез задумывался, нет ли у этих сильных, крепких парней, способных защитить себя и своих близких, веских оснований для того, чтобы поступать с ним именно так.
К счастью, Макс разговорился с Андреем. Оба не забывали смотреть по сторонам – это успокаивало, как и мерный перестук лошадиных копыт. Животные всегда чутко реагировали на присутствие нечисти. Артем слушал обрывки из разговора об оружии и лошадях и смотрел на деревья, медленно проплывающие за окном.
Федор не участвовал в разговоре, продолжая хмуро смотреть в окно сквозь сеть трещин. Артем подумал, что эти трещины могут напоминать ему о случившемся с ним несчастье, а затем решил, что Федор вряд ли способен на такие сложные ассоциации, – и мгновенно устыдился своих мыслей.
Повозка выехала на старую дорогу. За ближайшим поворотом она соединялась с трассой, вдоль которой располагались еще четыре крупные общины. Трасса вела к Северному городу, судя по рассказам, самому большому городу в мире. Так далеко Артему бывать не приходилось – да и мало кому из Зеленого довелось… Те, кто был в Северном городе, рассказывали всякое – Артем понятия не имел, всему ли можно верить.
Разрушенный временем асфальт кое-где был вздыблен, кое-где – испещрен ямами и расщелинами, и все же ехать по нему (особенно зная опасные места) было гораздо быстрее, чем по лесной тропе, хотя и вреднее для лошадиных копыт. Артем смотрел на деревья, стараясь быстро переводить взгляд с одного на другое, прыгая по ним взглядом, словно белка. Когда-то мама научила его этому способу, который помогал от укачивания. Еще одним приемом было петь – Артем вспомнил, как в дни болезни мама пела вместе с ним, чтобы прогнать хворь. Вообще, его родители были не менее беспомощными,