Translit. Евгений Клюев
которой вдруг начинало так много зависеть. Он и книгу об этом написал, толстую и честную, только вот один-единственный аспект – именно откуда и почему приходит слово… тут Торульф даже за объяснения не взялся: пустое дело, безнадежное. Книга теперь лежит в чемоданчике – эээ, одном из чемоданчиков – и никому не мешает: главное, что Торульфу не мешает, а раньше, пока не написанной была, сильно мешала, просто жить не давала, так что Торульфу пришлось ее написать, другого выхода не было.
Он хорошо помнил утро сильно холодного уже ноября, когда открыл толстую новенькую тетрадь, специально для этого давно купленную в Трондхейме (тетради должны были покупаться только в Трондхейме, а почему… нипочему!), и старательным, разборчивым почерком написал первую строчку будущей книги, очень и очень не первой в его жизни: «Закономерности, обнаруженные одним тобой, одному тебе и служат». Помнил, как любовался цветом темных чернил на бумаге – или что там было в этой ручке (тоже, понятное дело, специально купленной, только уж в другом магазине и даже в городе другом – Городе для Ручек), как легко вздохнул, как поставил точку и – и вдруг понял, что, собственно, всё уже и написал и что добавить к написанному нечего.
Он тогда долго еще сидел над раскрытой тетрадью, качал головой, пожимал плечами, курил… Да нет, потом-то, конечно, ему удалось сдвинуться с места, удалось порассуждать, почему дело с закономерностями, обнаруженными одним тобой, обстоит именно так, а не иначе, удалось найти хорошие, вроде, примеры и рассказать о том, какой дорогой он шел к соответствующему умозаключению. Однако первое впечатление не забылось: осеннее утро, чистая тетрадь и темная строчка на первой странице, исчерпывающая все его знание о мире.
Сама дорога к этому знанию – и та была не очень своя, да и нет ничего своего в этой области, все общее, и каждый знает, как вести себя в подобных обстоятельствах, сердце подсказывает. Вербальное задание: если-я-смогу-пройти-по-паркету-ни-разу-не-наступив-на-границу-между-двух-квадратиков… что тогда? О, тогда – тогда-тогда-тогда! – принцесса и половина королевства твои. Или другое вербальное задание: если-у-сирени-пять-лепестков. Или еще одно: если-внутри-яблока-семь-зернышек. И даже: если-сначала-придет-шестой-автобус-а-потом-второй… Мы мастера заклинать словом и устанавливать в окружающем нас мире собственные закономерности.
Вот и Торульфу, тогда подростку, обнаружившему это, предстояло отныне самому строить закономерности – так что он прилежно строил их, строил много лет, и не абы как, но основательно, приучая жизнь узнавать его закономерности по шагам. Техника была не особенно трудная – гораздо труднее было заранее решить, что поможет, а что – нет, но тут уж чистая, вербальная интуиция, редко, надо сказать, подводившая Торульфа. Откуда-то сами собой приходили слова: «веточка туи», которую перед экзаменом по истории музыки надо положить во внутренний карман пиджака, или «два бутона шиповника», которые следует просто оставить на столе перед экзаменом по композиции… Консерваторская должность