Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников. Отсутствует
наркоманами.
Но из Назрани приехал мой дядя, он решил увезти меня с собой. Видимо, он понял мое состояние и решил немного развеять меня.
Здесь мне было не лучше, спокойствие и беззаботность окружающих только напоминали мне о наших прошлых днях. Единственные приятные моменты были, когда я встречала знакомых. Мы вспоминали прошлое, о тех, кто остался в Грозном, старались не говорить, не хотелось нагнетать обстановку, которая и без этого была напряженной.
Однажды мы ехали в автобусе в Малгобек. При выезде из Назрани была одна аллея, которая напоминала мне ту аллею, что была неподалеку от нашего дома в Грозном (и мне нравилось здесь проезжать). Тут заиграла песня группы «ДДТ» «Осень». «Осень, ты напомнила душе о самом главном, что же будет с Родиной и с нами» – так пел Шевчук о той самой осени, которая пришла к нам с войной и оставила нас без ответа на вопрос: что же будет с нами? Пел, сам того не подозревая, как глубоко ранил душу. И вряд ли эта рана заживет – ведь она такая глубокая.
Летом завершились военные действия. Был 2000-й год. Мы вернулись в Грозный. Я была счастлива, когда возвращалась сюда, ведь, чем больше наш город разрушают, тем больше мы его любим. Пусть здесь нет условий для жизни, мы это переживем; пусть он весь покроется пылью, мы готовы глотать ее; нам сладок, как говорится, и «дым Отечества».
Я возвращалась, а в голове звучала песня Тимура Муцураева14, которого мы так любим: «Я смотрю на город свой среди глухих руин, а когда-то парки и аллеи здесь цвели, по аллеям прогуляться выходили мы», «город Грозный – город грез и несбывшейся мечты». Почему я употребляю здесь слова из песни, а не говорю своими словами? Да просто когда мы касаемся больной темы, мы все говорим на одном языке. Тимур учился со мной в одной школе, мы с ним гуляли по одним аллеям, и кто еще, если не он, знает о том, что бывает в моей душе, когда я вижу свой город! Грозный был мертвым.
Тем же летом я пошла на перекличку в университет, мы принялись за уборку. Приятно было вернуться в свой университет, нас было мало, и не верилось в то, что люди будут возвращаться.
На обратном пути из университета я встретила одного из своих друзей, у него умер брат, и нужно было выразить свои соболезнования. Я хорошо знала его брата, о его смерти я узнала еще в Ингушетии (это был немалый удар). Я подошла к нему и только заговорила, как на глазах выступили слезы, и я не смогла ничего сказать. И тут я заметила, что с ним произошло то же самое, но он не мог плакать – ведь это не подобает чеченцам, и что ему пришлось вынести, чтобы не подать виду! Но долго сдерживаться он бы не смог, и я поняла, что мне надо поскорее уйти. У него был жизнерадостный брат, он уходил на войну, как в какое-то загадочное путешествие, ему не было и восемнадцати.
Сильным было мое удивление, когда я пошла в университет в сентябре. Он был переполнен. Учеба пошла, но из нашей группы никто не вернулся. Моя подруга уехала навсегда за границу, я была одна-одинешенька, но Аллах все-таки любит меня, и он послал мне хороших людей. Я случайно познакомилась с девчонкой из