Восемь бусин на тонкой ниточке. Елена Михалкова
тогда, когда в туалете сидела Вера Львовна, – подтвердила Лена, сдерживая смех. – Причем в полной уверенности, что это единственное безопасное место в доме Марфы.
Геннадий согласно кивнул.
– И она вопила, как пожарная сирена. Решила, что случилось землетрясение, и стульчак вместе с ней вот-вот провалится в тартарары. Досталось, как обычно, бедному Иннокентию, хотя уж он-то ни в чем не был виноват. Просто домишко состарился, вот и начал понемногу осыпаться. Да, здесь была бедность и разруха, не то что сейчас.
Гена покачал головой, снял очки и сразу стал беззащитным, как крот. Маленькие серые глазки подслеповато щурились. Он повел влево-вправо длинным носом, точно принюхиваясь. В детской панамке, нахлобученной по самые брови, Геннадий выглядел так уморительно, что Маша не смогла сдержать улыбки.
– Коровкин, ты чучело, – покровительственно сказала Лена. – На кого ты похож? Над тобой люди смеются.
– Пускай смеются, – невозмутимо возразил ее муж. – Это единственный головной убор, который закрывает лицо от солнца.
– Чучело-чучело, – повторила Лена, посмеиваясь.
Но за насмешкой Маша уловила в ее голосе нежность.
– Не обращайте на нас внимания, – сказал Коровкин. – Ей бы только критиковать меня, героя. Между прочим, я нашел сюда дорогу без навигатора! Хотя последний раз был в этом богом забытом месте десять лет назад! Ой, посмотрите-ка, кто к нам пришел.
Пестрая курица, осмелев, подошла поближе. Черный круглый глаз скосила на Машу, подождала – не нападут ли эти двуногие, не схватят ли за перо в хвосте – и начала поклевывать что-то в траве. За ней потянулись остальные, и вскоре вокруг Маши и Коровкиных ходили, удовлетворенно кудахча, не меньше десятка пеструшек.
– Я, наверное, пойду, – извиняющимся тоном сказала Маша. – Меня Марфа ждет.
Геннадий привстал на цыпочки и посмотрел за Машино плечо.
– Кто-то едет, – сообщил он. – Даже без очков вижу.
Женщины обернулись. По дороге с медлительностью навозного жука тащился синий автомобиль. Хромированные детали сверкали на солнце.
– «Мини купер», – определила Лена. – Ген, кто у нас на «мини купере» ездит?
– Кто угодно может. Кроме Иннокентия.
«Почему кроме Иннокентия?» – хотела спросить Маша, но сдержалась. Она едва познакомилась с этими милыми, хоть и странноватыми людьми. Время вопросов еще не пришло.
– Полагаю, это Ева, – задумчиво сказал Геннадий, снова снимая очки и принимаясь вертеть их за дужку. – Мини-купер – в ее стиле.
Теперь Маша не смогла удержаться от вопроса:
– Простите, кто такая Ева?
– Это жена Марка Освальда, – охотно ответил Коровкин. – Он мой двоюродный брат по линии деда Степана. Наши матери, Вера и Наталья, родные сестры.
Лена заметила недоумение на лице Маши и истолковала его по-своему:
– Поначалу вам очень непросто будет разобраться во всех хитросплетениях наших родственных отношений. Но со временем вы привыкнете, и эти семейные связи перестанут