Тайна Эдвина Друда. В переводе Свена Карстена, с окончанием и комментариями. Чарльз Диккенс
что мы вкушаем тут во здравие своё.
– Молодчина, Джек, шикарно сказано – такое и вашему настоятелю не под силу! Свидетельствую, Эдвин Друд!.. Слушай, разрежь гуся, а то я не умею.
И после этих слов начинается трапеза. И во время её не было сказано ничего такого, что относилось бы к нашей истории, да и к любой другой истории тоже. Наконец грязные тарелки унесли, скатерть переменили, и на стол явились графин с янтарным шерри и блюдо с грецкими орехами.
– А вот скажи мне, Джек, – снова начинает юноша. – Ты и вправду считаешь, что всякое упоминание о нашем родстве разделяет, а не соединяет нас? Мне вот так не кажется.
– Ну что тебе ответить, Нэд… Обычно дядюшки бывают значительно старше племянников. По крайней мере, я не встречал обратного.
– Обычно! Ну, может быть… В конце концов, шесть лет, как у нас с тобой, не такая уж и заметная разница. В очень больших семьях может случиться и так, что дядюшка вдруг окажется даже моложе своего племянника… А знаешь, Джек, я бы хотел, чтобы у нас с тобою было именно так!
– Это ещё почему?
– А потому, что тогда уже я смог бы заботиться о тебе и направлять тебя в жизни! И знаешь, какое у меня было бы для тебя первое правило? А вот это, из старой баллады: «Прочь заботы, что у юного силы крадут! Прочь заботы, что старого в землю кладут!».16 Подожди, Джек, не пей без меня!
– Что так?
– Спрашивать такое в день рождения Киски?! Причем тогда, когда мы и одной не выпили за её здоровье? За Киску, Джек, и не одну!.. Не одну чарку, я имею в виду.
Смеясь, мистер Джаспер слегка шлёпает племянника по протянутой руке, как бы отдавая должное его легкомысленной шутке, и отпивает из бокала.
– Гип-гип ура! Пришла пора, за Киску пить мы будем до утра! Ну вот, Джек, а теперь давай поговорим о нашей имениннице. Передай-ка мне тоже щипцы для орехов… (Крак!) Ну, так как она тебе?
– По части музыки? Старательная.
– Ты такой чертовски дипломатичный, Джек! Старательная! То есть – старается, да ничего не выходит?
– Всё получится, если она захочет.
– Если захочет! Узнаю мою невесту!.. А если не захочет?!
Крак! – отвечают щипцы в руках мистера Джаспера.
– Ну а как она вообще, Джек?
Не отводя глаз от лица племянника, мистер Джаспер лёгким кивком указывает на портрет над камином:
– Точно как на твоём рисунке, Нэд.
– Да, уж этим-то я могу гордиться, – говорит юноша, разглядывая портрет сквозь стекло бокала с шерри. – Для рисунка по памяти даже неплохо. Да и то сказать, такое её выражение лица сложно забыть – слишком уж часто я его видел!
Крак! – отзываются на это щипцы Эдвина Друда.
Крак! – соглашаются щипцы мистера Джаспера.
– Честно сказать, – после паузы продолжает юноша, доламывая скорлупки ореха, – она меня если и не встречает всякий раз с таким выражением лица, то уж точно с ним провожает. Погоди же у меня,
16
Эдвин за столом цитирует старинную балладу «Прочь, постылая забота». Это название перекликается не только с чрезмерной заботой Джаспера о племяннике, но и напоминает английскому читателю о строках, прямо предшествующих тем, которые процитировал Эдвин: