Вынужденный брак. Татьяна Герцик
В ее жизни уже был период, когда после рождения дочери ей предлагали связь без всяких обязательств, полагая, что она и этому будет рада, но после стольких лет безгрешной жизни?
Она решительно освободилась от его рук и пошла к дивану, на котором уже сидело несколько уставших дам. Присев на край так, чтобы рядом с ней не осталось места, огляделась. Николай Иванович не потащился за ней, а, как она и надеялась, исчез в соседней комнате, где не желающие танцевать мужчины курили на балконе.
Лариса Львовна, видя, что подвыпивший муж снова вознамерился пригласить сватью на танец, решительно позвала всех в гостиную, где на столе появились новые блюда, и пиршество продолжилось.
Наталья Владимировна, которую от именинника отделил своими плечами пересевший Николай Иванович, не знала, что хуже – слушать его ироничные комплименты своим мнимым чарам или видеть заинтересованные ее слишком тесным общением с хозяином взгляды остальных гостей.
Часам к десяти, после того, как народ наелся так, что больше никто не смог запихнуть в себя ни кусочка, все тихо разбрелись по домам, благодаря хозяев за гостеприимство. Кое-кто, не желавший связываться с общественным транспортом и поэтому пожертвовавшим спиртным, отъезжал на собственных машинах, кто-то вызывал такси.
Юрий, с мрачным видом отбывший одним из первых, долго что-то выговаривал Саше, обвинительно взмахивая руками. Поскольку невозможно было одновременно изливать желчь и вести машину, он долго стоял под окнами, давая возможность наблюдать за ними всем желающим, в том числе и обеим матерям.
Они стояли в гостиной и, сердцем что-то почувствовав, одновременно выглянули в окно. На лице Ларисы Львовны отразилось откровенное злорадство, которое она даже и не пыталась скрыть, а Наталье Владимировне очень захотелось вмешаться, защитить дочь. Они обе с ней совершили ошибку, но ведь вполне поправимую?
Решив при первой возможности убедить Сашу избавиться от этой неприятной семейки и вернуться с Анютой домой, ведь в их квартирке вполне хватит места для троих, она стряхнула с рукава мешковатого платья прилипшую пылинку, жалея, что нельзя так же просто стряхнуть и все прочие проблемы.
Кто-то тронул ее за руку. Она повернулась, пытаясь восстановить ровное состояние духа. Это был не Евгений Георгиевич, чего она страшилась, а Николай. Он пристально посмотрел в ее лицо, и она догадалась, что он все понял. Это ей категорически не понравилось.
Усмехнувшись, бесцеремонно потянул ее за рукав к выходу. Она хотела было возмутиться, но тут к ней подошла Лариса Львовна с подозрительным блеском в глазах.
Грешным делом Наталье Владимировне показалось, что сватье очень хочется вцепиться ей в волосы, и мешает ей не хорошее воспитание, которое она старательно подчеркивала, а излишек свидетелей.
Смекнувший о переживаниях старинной приятельницы Николай Иванович защитным жестом взял под руку неугодную гостью и пообещал хозяйке, обеспокоенной сохранностью драгоценной гостьи, – а чем же еще? – доставить ту домой.
– Прекрасная Лариса! Не тревожься,