Винный склад. Висенте Бласко-Ибаньес
съ Луисомъ Дюпономъ и его веселой свитой, и они кутили и напивались всѣ вмѣстѣ.
Послѣдней любовью «маркезиты» былъ курносый атлетъ, торговецъ свиньями, съ которымъ она жила въ предмѣстъи Хереса; какая-то тайная привлекательность этого сильнаго самца всецѣло порабощала ее. Она гордилась имъ, и хотя, случалось, иногда и уходила отъ него на нѣсколько дней, но возвращалась всегда сама, и тогда весь кварталъ слышалъ крики «маркезиты», которую ея возлюбленный таскалъ за волосы и билъ.
Богатыя и благочестивыя семьи, состоявшія въ узахъ родства съ Санъ-Діонисіо, говорили съ покорностью: – Должно быть, она сумасшедшая. Но не могли покорится Дюпоны, – донъ-Пабло и его мать, – которые всякій разъ, когда они встрѣчали на улицѣ Лола съ ея рыжими волосами и наглой улыбкой, возвращались домой смущенные и въ самомъ ужасномъ настроеніи духа. Они уѣзжали на долгое время изъ Хереса въ Марчамалу, чтобы избѣжать встрѣчи съ маркезитой и съ людьми, говорившими объ ея эксцентричностяхъ.
Блаігодаря продолжительному пребыванію своему въ Марчамалѣ Дюпонъ наконецъ, привелъ въ исполненіе давнишнее свое намѣреніе, выстроивъ вмѣсто стараго зданія красивый и роскошный новый домъ для своей семьи. Но онь не перестроилъ жилище для виноградарей, и сохранилъ старую людскую, почернѣвшую отъ дыма, въ которой спали поденщики.
III
Когда дюжина собакъ, которыхъ держали на фермѣ Матансуэла, – борзыя, дворняжки и таксы – чуяли въ полдень приближеніе смотрителя, онѣ привѣтствовали его громкимъ лаемъ, и когда дядя Антоніо, извѣстный подъ прозвищемъ Сарандилья, выходилъ къ воротамъ навстрѣчу Рафаэлю.
Старикъ былъ прежде, въ теченіе долгихъ лѣтъ, смотрителемъ фермы. Его взялъ къ себѣ на службу еще отецъ веселаго донъ-Луиса, но этотъ послѣдній, желавшій окружатъ себя лишь молодыми людьми, а также въ виду старости и плохого зрѣнія Сарандильи, замѣнилъ его Рафаэлемъ. Еще благодареніе Богу, какъ говорилъ дядя Антоніо со своъ крестьянскимъ смиреніемъ, что хозяинъ не послалъ его собирать милостыню по большимъ дорогамъ, а позволилъ жить на фермѣ съ женой, съ тѣмъ однако, чтобы она присматривала за домашней птицей, а онъ помогалъ въ уходѣ за поросятами.
Два инвалида борьбы съ землей не имѣли другого просвѣта въ тяжеломъ своемъ положеніи, какъ только хорошее отношеніе къ нимъ Рафаэля. Только доброта новаго смотрителя облегчала ихъ участь. Дядя Сарандилья проводилъ цѣлые часы, сидя на одной изъ скамеевъ у воротъ, устремивъ взглядъ своихъ помутнѣвщихъ глазъ въ поля съ безконечными ихъ бороздами, И смотрителъ не укорялъ его за старческую лѣнь. Старуха любила Рафаэля, какъ родного сына. Она присматривала за его бѣльемъ и обѣдомъ, а онъ платилъ ей подарками за ея услуги. Рафаэль по добротѣ и красивой наружности своей походилъ на единственнаго ихъ сына, который умеръ, въ бытность свою солдатомъ, въ Кубѣ. Сеньора Эдувихисъ часто бранила мужа за то, что, по ея мвѣнію, онъ не былъ достаьочно любезнымъ и предупредительнымъ относительно