Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения. В. В. Груздев
в данном сходстве и кроется причина принципиальной невозможности придания руководящим разъяснениям качества самостоятельного источника права: в случае объявления юридическими нормами правил, содержащихся в указанных разъяснениях, последние попросту превратятся в нормативные правовые акты, принятые судебными органами (ведь нормативный правовой акт всегда является результатом деятельности правотворческого органа). Оставляя в стороне вопрос о соответствии такого положения дел действующей Конституции Российской Федерации, достаточно отметить, что в этом случае проблема признания постановлений высших судебных инстанций страны источником права, отличным от нормативных актов, полностью утратит свою актуальность. Неслучайно в странах англо-американского права его источником признается именно судебный прецедент, т. е. решение суда по конкретному (индивидуальному) юридическому делу, создающее новую норму права и обязательное для судов при рассмотрении аналогичных дел[85]. При этом в издаваемых сборниках отдельные судебные прецеденты обобщению, связанному с формулированием единых правил, не подвергаются.
Суть судебного прецедента сводится к созданию новой нормы права. Однако существование прецедентного права в Российской Федерации полностью исключается по следующим причинам.
Как уже отмечалось, предмет правового регулирования составляют общественные отношения, которые объективно могут быть урегулированы правом и в данных условиях требуют такого воздействия. Причем в континентальном праве, свою коренную принадлежность к которому Россия обнаруживала всегда, правовое регулирование в принципе должно осуществляться нормами, содержащимися в законах и подзаконных актах. Поэтому когда законодатель намеренно отказывается от какого-либо воздействия на составляющие предмет правового регулирования общественные отношения, имеет место ошибка в праве, которая может быть исправлена только самим законодателем[86]. Соответственно до исправления такой ошибки указанные отношения вообще не могут приобретать правовую форму, в том числе и вследствие деятельности судебных органов. Если же составляющие предмет правового регулирования общественные отношения оказались не замеченными законодателем по иным субъективным причинам либо появились уже после принятия нормативного акта, необходимо вести речь о пробеле в праве, устранение которого производится посредством аналогии закона или аналогии права. Однако и здесь следует исходить из осуществления правового регулирования законодателем, заботливо предусмотревшим способы восполнения на основе позитивного права пробелов, избежать которых просто невозможно. Следовательно, и при аналогии закона, и при аналогии права суд применяет уже созданное законодателем право, а не творит новое.
Изложенное позволяет утверждать, что ни в руководящих разъяснениях высших судебных инстанций России, ни в актах ее судов по конкретным делам норм права нет. Это означает, что
85
Богдановская И. Ю. Прецедентное право. – М.,1993. – С. 22, 23.
86
Там же. – С. 263, 264.