Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы. Сергей Хрущев
– вот и вся цивилизация. А поодаль, через несколько километров, еще один островок, чуть побольше и поблагоустроеннее нашего. Наша обитель не пользовалась особым расположением у сухопутного начальства полигона. Мы работали «на дядю», на Военно-морской флот.
В безлюдье всякое движение в степи – событие, любое происшествие – развлечение. Поэтому работы, начавшиеся где-то на юге, привлекали всеобщее внимание. Такого не видали даже старожилы. Периодически степь оживала и вдали поднималось циклопическое сооружение. Как его описать? Основу составляла круглая башня или, вернее, труба. Это корпус крылатой ракеты, а точнее – огромного прямоточного двигателя конструкции Бондарюка. Цилиндр массивного корпуса в полете поддерживали изящные, сравнительно небольшие треугольные крылышки. Они выглядели как-то не по росту, казались хлипковатыми. В те годы мы еще не привыкли к таким большим скоростям. Все пространство под крыльями заполняли массивные цилиндры жидкостных ракетных ускорителей, разгонявших связку до скорости, на которой прямоточка могла работать.
В «Буре» воплотилась давняя мечта обоих конструкторов – Лавочкина и Бондарюка. Они создали невиданный до того летательный аппарат. То, что не удалось осуществить в 1940-е годы, стало реальностью в 1950-е. Запускали «Бурю» обычно ночью. Огромное вертикально стоящее сооружение, поблескивающее в свете мощных прожекторов, то и дело скрывалось в белых облаках испаряющегося кислорода. Потом яркая вспышка, секунды ожидания: пошла, не пошла? В полной тишине мы следили, как махина отделяется от земли и в считанные секунды превращается в светлое пятнышко. Только тогда до нас доносился могучий рев ускорителей.
Как водится на испытаниях, удачи сменялись авариями. Тогда наступал перерыв, иногда длительный. Требовалось разобраться, найти и исправить ошибку. Порой ожидать очередного «представления» приходилось полгода. Но вот снова на знакомой площадке начиналось шевеление, мы с нетерпением ждали спектакля.
К началу 1960-х годов «Буря» залетала устойчиво, одна за другой ракеты уходили за горизонт, и через некоторое время с далекой Камчатки приходила «квитанция»: цель поражена, отклонение в норме и дальше ряд цифр.
Сегодняшние транслируемые по телевидению на весь мир старты «Шаттла» и не менее эффектный запуск «Бурана» напомнили мне ставшие историей давнишние испытания «Бури» – та же параллельная компоновка самолета и огромных баков ускорителей. Конечно, история не повторяется, летательные аппараты иные и выполняют они совсем другие задачи. Но вспыхивает пламя двигателя, разгоняющее очередной космический челнок, и оживает в памяти далекая площадка в Капустином Яру, молодость, сбывшиеся и не сбывшиеся надежды, ставшие явью и не реализованные проекты.
Несмотря на совершенство форм, концентрацию последних достижений авиационной науки и талант Лавочкина, «Буря» была обречена. Не лучшая участь постигла и ее двойника в Соединенных Штатах – крылатую ракету «Навахо». Победила баллистическая ракета,