Инквизитор и нимфа. Юлия Зонис
падал узкими лучами сквозь щели в тростниковой крыше и кругом лежал на камнях очага, расположенного прямо под дымоходом. Очаг был обмазан растрескавшейся глиной. Окон в хижине не имелось. Пол укрывали циновки. Пахло сажей, высушенными травами, и запах был скорее приятный, но на Марка вдруг, на какое-то мгновение, накатила древняя жуть. Припомнились дедовские рассказы. Старик в подпитии любил травить байки о прежних временах, о колдунах и ведьмах – обитателях заповедных пустошей и болот. Ведьмы норовили заманить усталого путника, опоить травяным зельем, а потом сварить в котле… Марк встряхнулся. Только этого не хватало.
Присмотревшись, он обнаружил, что внутренняя дверь ведет в другую комнату, намного большую. Там не было очага, зато вдоль стен тянулись дощатые нары. Комната пустовала, по углам копился сумрак. От дальней стены четырехугольником пробивался свет – похоже, еще одна дверь, открывающаяся в огород. Марк скинул рюкзак и по пригласительному жесту хозяина уселся на лежанку. Словно подслушав его мысли, геодец снял с полки котелок, налил из большого кувшина воды. Раздув огонь и подкинув щепок, поставил котелок в очаг.
– Имеете что-нибудь против мяты? Это, конечно, не настоящая мята, но похоже.
– Давайте мяту.
Марк сглотнул, сообразив, что больше суток ничего не ел. Поспешно отстегнув клапан рюкзака, он вытащил пачку галет и саморазогревающиеся консервы. Стола в комнате не было, как и стульев – вообще ничего, кроме низкой лежанки. Геодец устроился прямо на циновке. Он застыл в неудобной на первый взгляд позе, подогнув под себя ноги, сидя на пятках и упираясь коленями в пол – Салливан вспомнил, что мастер-оператор тоже любил так посиживать. Но Моносумато был японцем. А геодец что, набрался у местных? Отметив это как еще одну странность, с которой предстояло разобраться, Салливан положил галеты и консервы на вторую циновку. Затем сполз на пол и уселся на плетеный коврик в неловком полулотосе.
Ван Драавен колдовал над чаем, бросал в кипящую воду какие-то резко пахнущие стебельки, и Марк понял, что разговор предстоит начать ему.
– Я толком и не представился. Марк Салливан. – Он протянул руку.
Геодец, неспешно отряхнув пальцы от травяной шелухи, пожал ладонь Марка. Пожатие было крепкое, но не особенно теплое.
– Мое имя вы знаете.
– Да.
Миссионер легко поднялся и шагнул к полке доставать чашки. Марк подождал, пока он разольет парящий напиток, и даже решился пригубить отвар. Колдовское зелье пахло ромашкой и мятой, а на вкус оказалось горьковато-вяжущим, но приятным. Отставив чашку, землянин сказал:
– Объясните мне одну странность…
– Да?
– Насколько я понимаю, вы довольно много общались с отцом Франческо?
Ван Драавен не спешил подтвердить слова Марка – но не спешил и опровергнуть. Он просто смотрел поверх края своей чашки, и Марк опять пожалел, что священника невозможно прочесть.
– Почему он ни словом не упомянул вас в отчете Комиссии?
Геодец