Катакомбы военного спуска. Ирина Лобусова
блюдом в вагоне-ресторане были котлеты «Особые», которые любой дотошный посетитель без труда опознал бы как котлеты под названием «Школьные» из самой простецкой столовой. Делали их из хлеба и ингредиентов совершенно непонятного происхождения. Да оно и к лучшему: после знакомства с этими ингредиентами любой бы потерял аппетит. Поэтому в столовых стоили такие котлеты дешево, в отличие от вагона-ресторана поезда, где тройная наценка превращала средний продукт советского пищепрома в настоящий деликатес.
За одним из ближних к выходу столиков бабушка уговаривала внука лет шести съесть эту самую котлету с картофельным пюре. Впрочем, безуспешно. Внук капризничал, отодвигал тарелку от себя, фыркал и плевался. Раскрасневшись, бабушка с усилием пыталась всунуть в него хоть ложку, безнадежно размазывая картофельное пюре по щекам ребенка.
Дверь отворилась, пропуская мужчину в рабочей одежде с деревянным ящиком для строительных инструментов, в котором можно было разглядеть молоток, пилу, коробку с большими гвоздями, мотки веревки, какие-то другие приспособления… Он остановился, с сожалением рассматривая переполненный ресторан. Все столики были заняты, кроме одного – с бабушкой и внуком, там оставалось еще два свободных места: было очевидно, что никто не хочет соседствовать с капризным и шумным ребенком.
Мужчина подошел к столику и вежливо спросил:
– Вы позволите присесть к вам, мадам?
– Ах, да садитесь вже, вэйз мир! – в сердцах ответила бабушка.
Мужчина поставил рядом ящик с инструментами. Тот звякнул. Ребенок от неожиданности уставился на соседа, и бабушка, не растерявшись, умудрилась мгновенно всунуть целую ложку пюре в раскрытый от удивления рот. Поняв, что выплевывать уже поздно, застигнутый врасплох таким натиском, мальчик принялся жевать и глотать, при этом зло посматривая на бабушку и явно соображая: зареветь или не зареветь.
Подмигнув ему, мужчина ушел делать заказ и через какое-то время вернулся с тарелкой такого же картофельного пюре и дежурной котлетой. Как-то удивительно грациозно присел за столик и, достав из кармана льняную салфетку, расстелил на коленях. У бабушки округлились глаза.
– Вы из Одессы едете, мадам? – улыбнулся он, увидев ее явное недоумение.
– Из нее… А вы за куда? – Бабушка была рада поддержать разговор, ведь с появлением соседа за столиком внук хоть немного угомонился.
– А я работаю здесь, в поезде, – ответил мужчина, – слесарем. Вот, вызвали починить двери купе в последнем вагоне. Сломалось что-то там.
– Как интересно! Никогда бы не подумала за то, что в поездах в комплекте слесарь!
– Это же фирменный поезд, а внутри вечно что-то ломается, – доброжелательно отозвался мужчина, принимаясь за котлету.
– За вас такие манеры… – не выдержала бабушка. – Маневр ще тот! Невже вы слесарь? Не смешите мои тапочки, как за то говорят! Вы – сплошная картина маслом!
– Вы правы, мадам, – грустно вздохнул сосед. – До революции и войны