Хадамаха, Брат Медведя. Кирилл Кащеев
Эндури, получилось! Остановите матч! Засчитайте два очка! Я знал, я знал, что он сможет! – прыгая у края площадки и потрясая кулаками, орал тойон «городских». – Ха-да-ма-ха! Ха-да-ма-ха!
Повисшая над площадкой тишина взорвалась, словно Нижний мир вырвался из-под зрительских скамеек! Стражники и мастеровые плясали на верхних так, что трещали просмоленные сосновые доски. Зато на нижних скамьях царил возмущенный свист и вопли. Вереща, как прихлопнутая крышкой сундука летучая мышь, жрица из переднего ряда метала на площадку шары Голубого пламени, которые с грохотом взрывались между ногами – в основном у «храмовников», – и наконец шарахнули у самой головы бесчувственного Содани.
– Бей «городских»! Бей «храмовых! «Крикуна» на сало! – летело с разных сторон, и все покрывал неистовый грохот медного била, в которое колотил опомнившийся «крикун».
– Достославные жрицы! Добрые горожане! Мы все не верим своим глазам! Какой неожиданный поворот! – напрасно пытаясь перекрыть рев толпы, выкрикивал он. – Вот сейчас знахари осматривают Содани… – в его голосе появилось напряжение, он неотрывно следил за знахарями, опустившимися на колени возле поверженного игрока. – Может быть, еще все обойдется, и наш герой примет участие… – В этот момент знахарь повернулся и красноречивым жестом развел руками. На зрительских скамьях взвыли. – К сожалению… Вынужден объявить… – срывающимся голосом выдохнул «крикун», наблюдая, как Содани бережно подхватывают на руки, – что из-за невероятной неудачи… совершенно случайного удара… Великий Содани выбывает из матча! Счет становится девять-восемь… То есть восемь-восемь, – совсем печально исправился он, глядя, как уже без всяких церемоний утаскивают с площадки второе тело. Подбитый «храмовый» слабо стонал. – И более слабой команде удается сравнять счет! – недоуменно протянул он. – Мяч у «Городской стражи»!
Снизу, с площадки, «городские» глядели совсем не по-доброму, явно прикидывая, не использовать ли отыгранный мяч, чтобы вышибить «крикуна» из его будки. Только один Хадамаха широко и совершенно по-дурацки улыбался, будто не понимая, что вокруг происходит. Если противник считает тебя глупым да слабым, значит, обманул ты его, не обижаться, а радоваться надо, твоя в том победа. А если бы не подлость Чанчи, они вообще б уже в счете вели! Ладно, Чанчи – не его дело.
– Богдапки! – сложив руки рупором, выкрикнул тойон. – Богдапки!
Хадамаха коротко кивнул: а вот Богдапки – как раз его! Этот матч они будут играть без Содани, если выбить еще и Богдапки – «храмовым» конец! Овладевшее им возбуждение вырвалось из горла яростным рыком, спине стало жарко, будто ее мехом накрыли, мяч в руках утратил половину своего веса, зато плечи ссутулились, словно кости прогибались под тяжестью давящих на них мышц. Э, аккуратнее надо… И быстро, очень быстро, Кремень-старика можно взять только скоростью.
Крепко зажав каменный мяч под мышкой, чтоб не выскользнул, Хадамаха рванул вперед. Зрители заорали снова – сейчас они окончательно