Процесс. Анатолий Викторов
ее труда и сближения тем самым с развитием городов. Это была реформа дальнейшей европеизации страны. Отмена общинного землепользования и перспектива выхода на хутора, требующие беспрестанного труда в земледелии и скотоводстве, представляли собой акт капитального давления на старый образ жизни и травмировали крестьян.
Исследователь Р. Тери показал, что с 1900 по 1912 г. добыча угля выросла в России на 79 %, а производство стали – на 50 %. Соответственно росли кредиты иностранных банков промышленникам природно-богатой России. Рост перерабатывающей промышленности был неостановим и превышал темпы развития Англии, Франции и Германии.
Сделанный Тери на этом основании прогноз показал, что численность народов Российской империи составит к 1948 г. 344 млн. человек. На самом деле население СССР составило к этому периоду только 150 млн. человек. Даже если бы не было гражданской войны и общенародного геноцида тридцатых-сороковых годов, этот показатель был бы равен 200–250 млн. Несовпадение с расчетами составляет около 100 млн. человек. Где они? Может, не родились, а может, погибли? Демографическая катастрофа в таких масштабах тем показательнее, что прогнозы А. Тери на 1948 г. в отношении Германии, Англии и Франции совпали с действительностью.
Правящие и финансовые круги царской России не понимали, насколько подобный прогресс противоречит психологии русского фундаментализма. Они были настолько отделены от него, что даже язык предпочитали французский и, согласно формирующемуся у них европейскому сознанию, считали, что главной проблемой России является избавление от косной монархии. А она более соответствовала русскому массовому пониманию вещей, чем динамичный буржуазный строй. Против него боролись народовольцы, прогрессисты 1-й и 2-й Думы, и только в ходе войны с Германией и Австро-Венгрией сумели сбросить царя.
Проевропейские слои России явно поторопились. Провозглашенной демократической власти не на кого было опираться. Для масс, особенно крестьянских и солдатских, понятие собственной власти звучало дико и означало безвластие. Исторические корни приучили их подчиняться, а не командовать. Лишившись и того и этого, перед рядовыми людьми замаячила анархия. В это понятие не был внесен смысл, провозглашенный князем Кропоткиным – теоретиком анархизма. Политического сознания не было. Поэтому начался развал армейской дисциплины и погромы богатых. Общество в низах превращалось в сборище бандитских шаек. Их подогрела резко развившаяся военная промышленность, всеобщая мобилизация, повлекшая дальнейшее отторжение деревни от привычного быта, а солдат существование в далеких от родного села условиях жизни.
Уравнительное мышление стало быстро переходить в действие. Погромы помещичьих усадеб имели своей целью в основном уничтожение, а не грабеж, то есть снова проявление уравниловки. В армии по этой же причине росли нарушения субординации, а значит, разложение воинской дисциплины. Временное правительство не понимало движущих