Невиртуальная реальность (сборник). Давид Каспер
– Он улыбнулся.
– Сорок третий! Если меня принимаешь, нажми три раза.
– Пст, пст, пст.
– Сорок третий, вернитесь на Стойбище. Сорок первый и Сорок второй, возьмите его зону. Сорок первый, от Стойбища до Малахита, Сорок второй, от Стойбища до Первого верблюда.
– Сорок второй принял.
– Сорок первый принял.
– Четвертый верблюд от Стойбища, проверка связи.
– Здесь Четвертый, слышу ... А-А-А!!! ЗЕЛЕНАЯ МОЛНИЯ!!! ЗЕЛЕНАЯ МОЛНИЯ!!!!!! – завопила рация. Послышались щелчки выстрелов и далекий крик: «Я ранен, я ранен!!!» В наступившей тишине раздался ни капли не изменившийся голос оперативного дежурного:
– Сорок второй, бегом туда. Сорок первый, вся зона – твоя...
– Сорок первый, принял.
– Сорок второй уже в дороге...
Офер выпустил микрофон и ухватился за скобу. Тяжелая машина разворачивалась. По полу, шурша, поползла незакрепленная канистра с водой.
Гай с размаха хлопнул Максима по колену и, расплываясь в ухмылке, заорал:
– Добро пожаловать в интифада-лэнд, развлечения для настоящих мужчин! Бесплатное 3-х разовое питание и ночевка на свежем воздухе! Сон и еда, впрочем, не гарантируются. 28 дней невероятных приключений с настоящим боевым оружием! Оплата седыми волосами и дырками в теле! – Он нервно хохотал.
– Четвертый верблюд! Бросайте туманные груши и тащите сломанные и сгоревшие спички за бетонаду. Помощь идет, – спокойным голосом сказал оперативный. – Одна маленькая с начала столкновения...
зеленая молния – боевое столкновение
туманные груши – дымовые гранаты
спичка – солдат
сломанная – раненный
сгоревшая – убитый
маленькая – минута
Повесть хронологически смешана. Трудно понять порядок событий.
Максим Яцкевич болен рассеянным склерозом (МS). Первый приступ (он ослеп на левый глаз) был и бесследно прошел за два года до боя на дороге Хеврон–Идна. Он никому не сообщил об этом и продолжал служить в армии. Только через три года болезнь дала себя знать. Максим не мог больше служить и работать. Он развелся и живет на пособие по инвалидности в «социальной» квартире.
1
«Сегодня, сегодня, наконец! – Максим нервно ходил по комнате, ероша волосы. – Амалия, Амалия...» Он зашел на кухню, взял грязный стакан, открыл воду, но мыть его не стал. Позабыв, зачем он это сделал, Максим налил в стакан колы, с удивлением вглядываясь, как на пузырящейся поверхности появляются белые пятна молока. Вылив омерзительный напиток, он поставил стакан в раковину и снова начал мерить комнату шагами. Левая нога прихрамывала и немного волочилась, но мужчину это явно не беспокоило. «Наташа, Наташа, зачем ты это сделала? Н у, понимаю, ну вышла за программиста, не захотела жить с инвалидом, подло, конечно, но понятно. Но зачем прятать от отца ребенка? Три года переезжать, бежать от социальных работников, не приходить на суд! Зачем? Зачем?» Сто лет одиночества научили Максима разговаривать с собой. Нечастые подружки и редкие вечеринки. Все ведь заняты, у всех семья, работа. Это он бездельник.
Амалии уже четыре. Максим даже не представлял, как выглядит его ребенок.
«Но сегодня это закончится.