Артуа. Ученик ученика. Владимир Корн
уже низко над горизонтом, значит, дело близится к закату), то оно будет все время слепить мне глаза. Отправлюсь в другую сторону – будет жечь плечи. Ну с этим легче, достаточно посмотреть вон на тот куст с яркими синими цветочками. Листья на нем такие большие, что вполне прикроют не только плечи, но и много чего ниже. Не помешало бы еще и одеждой обзавестись, хотя бы немудреной набедренной повязкой из травы – слишком уж некомфортно в полном неглиже и с плащом на плечах. Надеюсь, найду по дороге что-нибудь подходящее.
Напиться мне удалось значительно раньше, чем набрести на источник воды. Неподалеку я обнаружил кокосы, которые не отличались от привычных мне ни формой, ни цветом, ни вкусом.
С насущными делами вроде бы худо-бедно разобрался. Теперь нужно войти в боевой транс, абстрагироваться от окружающей действительности и топать, топать, топать до самой темноты. Только как в этот самый транс войти? Как говорят мудрые люди, нужна какая-нибудь ключевая фраза. Ей может быть любое подходящее предложение, повторяемое много раз подряд.
Займемся аналитикой. Где я себя обнаружил? У самой кромки прибоя. Вывод: я Афродит. То, что не Афродита, каждому с первого взгляда ясно – я все еще без одежды, да и не брит. Железная логика, всегда ею отличался.
Теперь смело в дорогу. Поправим плащ, зажмем кокос под мышкой – и в добрый путь, сэр Афродит.
– Афродит Пенорожденный, Афродит Пенорожденный, Афродит Пенорожденный. Аф… А-а-а!
Черт, больно-то как – большим пальцем о камень. Обуви у меня ведь тоже нет. Но, что самое обидное, я еще не успел войти в транс. Придется обойтись без заклинаний, главное – под ноги смотреть.
Я брел до самого заката, внимательно рассматривая окрестности. И не обнаружил ничего такого, что могло бы мне объяснить, куда я попал.
Здесь очень красиво. Даже песок светлый, почти белый. Вот, помню, гулял я как-то по пляжу одного из Курильских островов, со стороны Охотского моря, так там песок был практически черным… На дворе в то время стоял июнь, солнце с небес жгло немилосердно. И после пары десятков шагов нужно было заходить в море, чтобы остудить прямо-таки горевшие ступни. В холодной воде ноги быстро начинали неметь. Еще пара десятков шагов по раскаленному песку – и снова в воду. А обуваться не хотелось… Вечером я обнаружил, что ступни покрыты множеством мелких темных точек, там, где кожа была обожжена…
Кстати, тогда на берегу и в прибрежных волнах было множество разнообразного мусора, всяких там обрывков газет и обломков ящиков, по большей части с японскими иероглифами. А ведь на том острове, название которого я сейчас и не вспомню, отсутствовали поселения, если верить карте. Зато там было очень много медведей, прямо медвежий заповедник. Вспомнив об этом, я начал тревожно оглядываться по сторонам. К счастью, никаких животных я не обнаружил. Мусора, впрочем, тоже.
Когда окончательно стемнело, я испытал настоящее потрясение. Такого неба у нас нет. И дело даже не в созвездиях. Звезд очень много, и они такие крупные и яркие, что сейчас светлее,