Международное гуманитарное право. В. А. Батырь
операции по поддержанию мира, что дает возможность говорить о тенденции смещения миротворческих усилий с применением воинских контингентов на региональный уровень[495]. Функции сил по поддержанию мира, которые традиционно состояли в контроле за соблюдением соглашений о прекращении огня, демаркационных линиях и выводе войск, за последние годы расширились, включив контроль за проведением выборов, доставку грузов гуманитарной помощи, содействие процессу национального примирения и восстановления социальной, экономической и административной инфраструктуры государства. Силы по поддержанию мира не имеют военных полномочий на принятие силовых мер, и, хотя они и вооружены легким оборонительным оружием, личный состав этих сил вправе применять его только в случае крайней необходимости и только в целях самообороны[496].
Российская Федерация осуществляет меры по подготовке военного и гражданского персонала для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности. Федеральный закон от 23 июня 1995 г. № 93-Ф3 «О порядке предоставления Российской Федерацией военного и гражданского персонала для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности»[497] определяет порядок предоставления Российской Федерацией военного и гражданского персонала, организации его подготовки и обеспечения для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности.
Следует продолжать активный поиск новых подходов в определении роли международных региональных организаций в миротворческом процессе. Есть основания предполагать, что механизм задействования воинских контингентов в операциях по поддержанию мира Советом Безопасности ООН в ближайшие годы может быть изменен. Например, СБ ООН будет принимать решение о проведении операции по поддержанию мира, а ее непосредственное осуществление поручать региональной организации, сохраняя при этом за собой функции стратегического руководства и контроль за выполнением мандата операции. К этому должна быть готова Российская Федерация, на это следует обращать внимание при развитии международного сотрудничества (см. приложение 33).
Вооруженный конфликт в Южной Осетии и Абхазии с 8 по 12 августа 2008 г. получил название «пятидневной войны»[498], в ходе которого со всей очевидностью проявились новые форматы миротворчества в XXI в. По своей правовой природе на начальной стадии это был внутригосударственный вооруженный конфликт высокой интенсивности[499], сопровождавшийся проведением операции по поддержанию мира[500]. В дальнейшем он перерос в международный вооруженный конфликт (грузино-югоосетинский и грузино-абхазский) с наложением на происходящие события операции по установлению международного мира (принуждения к миру) в целях скорейшей локализации и ликвидации этого конфликта. Участие российских войск было ограничено их миротворческим статусом, а то, что ход
См.:
Самооборона в данном случае рассматривается как «сопротивление любым попыткам помешать насильственными средствами силам ООН выполнить их обязанности в соответствии с мандатом, полученным ими от Совета Безопасности ООН». (См.: UN Doc. S/12611. – P. 61.)
Федеральный закон от 23 июня 1995 г. № 93-Ф3 «О порядке предоставления Российской Федерацией военного и гражданского персонала для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности» (СЗ РФ. – 1995. – № 26. – Ст. 2401; Российская газета. – 1995. – № 125) определяет порядок предоставления Российской Федерацией военного и гражданского персонала, организации его подготовки и обеспечения для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности. Под деятельностью по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности с участием Российской Федерации понимаются операции по поддержанию мира и другие меры, предпринимаемые СБ ООН в соответствии с Уставом ООН, региональными органами либо в рамках региональных органов или соглашений РФ, либо на основании двусторонних и многосторонних международных договоров РФ и не являющиеся согласно Уставу ООН принудительными действиями (миротворческая деятельность), а также международные принудительные действия с использованием вооруженных сил, осуществляемые по решению Совета Безопасности ООН, принятому в соответствии с Уставом ООН для устранения угрозы миру, нарушений мира или акта агрессии.
В ночь на 8 августа (совпало с открытием Олимпийских игр в Пекине) грузино-осетинское противостояние переросло в полномасштабный военный конфликт. Грузинские власти заявили, что сепаратисты не соблюдают режим прекращения огня, и объявили о начале «операции по восстановлению конституционного порядка» в регионе. Операция по вооруженной зачистке территории Южной Осетии от проживавшего там негрузинского населения называлась
С одной стороны, тот факт, что Южная Осетия и Абхазия фигурировали в международно-правовых актах (например, в договорах между РФ и Грузией, резолюциях ООН), может свидетельствовать о том, что эти народы были признаны «воюющей стороной». Правительство Грузии неоднократно вступало в непосредственный контакт с ними. А правительства непризнанных республик заключили ряд договоров между собой. С другой стороны, оказание экономической помощи со стороны РФ непризнанным республикам, развитие сотрудничества могло бы служить подтверждением признания Южной Осетии и Абхазии «воюющей стороной». Однако такая помощь вполне укладывалась в рамки проведения миротворческой операции, и РФ избежала втягивания во внутригосударственный вооруженный конфликт.
Применение силы со стороны Грузии явилось нарушением как Московского соглашения «О прекращении огня и разъединении сил» от 14 мая 1994 г., так и соответствующих резолюций СБ ООН, относящихся к мандату Миссии ООН по наблюдению в Грузии (МООННГ). Российских военных миротворцев грузинские официальные лица язвительно именовали