Муос. Захар Петров
взрывной волной и временем, заваленные железобетонными обломками лестничные проходы. Твари, обитавшие в заброшенном доме, беспрестанно атаковали людей, посмевших вступить на их территорию. Эта операция стоила жизни троим из сталкеров, еще несколько были тяжело ранены. И все-таки антенна теперь стояла на крыше высотки, а кабель от нее был спущен на станцию Полиса.
В день запуска проекта возле рубки толпился народ – высокопоставленные брамины и кшатрии, Расанов, оба радиомеханика и комитетчик от красных. Игоря, ученика связиста, никто сюда не приглашал, но он, как человек, лично приложивший руку к созданию радиоприемника, считал себя вправе присутствовать. Правда, на всякий случай, он скромно сел в угол рубки.
Пожилой брамин, официально руководивший проектом, хотел сначала сказать какую-то подобающую речь, но, увидев нескрываемое нетерпение на лицах, махнул рукой, что радиомеханик расценил как приказ начинать. Степаныч щелкнул тумблером.
Многие из собравшихся были людьми старшего поколения и помнили, что такое радио. Они с надеждой смотрели на безобразную конструкцию без корпуса с несколькими тумблерами и ручками регулировки, выведенными на какую-то панель. Как бы хотелось этим людям, чтобы после щелчка в тесную рубку ворвалась давно забытая какофония перебивающих друг друга радиостанций: музыка, новости, спорт…Это означало бы возможность их спасения и возврата в прежнюю жизнь. Игорь, вслушиваясь, как и все, в шипение эфира, обвел взглядом лица присутствующих. Они были напряженными и торжественными. Лишь Степаныч опустил глаза и почему-то виновато насупился. Из приемника доносились только громкий шум и треск, то есть, говоря профессиональным языком, «фон» и «помехи». Со слов спецов, помех снаружи во много раз больше, чем на глубине метро. Радиомастер стал нервно крутить ручку настройки частоты. Вдруг помехи прекратились, и из динамиков донесся ритмичный звук: «Тум-Тум-Тум…Хр-р-р». Словно кто-то стучал по включенному микрофону. Эта череда звуков повторилась с небольшим интервалом. Все замерли, как будто ожидая, что приветливый голос произнесет, как бывало: «Внимание! Начинаем нашу передачу…». Но в тишине лишь уныло раздавались одни и те же необъяснимые ритмичные щелчки. Через некоторое время «красный» радиомеханик высказал общую догадку:
– Это и не люди… Чертовщина какая-то…
Степаныч продолжал поиски, крутя ручку настройки до упора и потом обратно – медленно, миллиметр за миллиметром. Затем быстрее. И еще раз медленно. Опять ничего. Ничего, кроме помех и монотонного нечеловеческого сигнала на одной и той же частоте. В течение часа под нетерпеливым наблюдением присутствующих оба спеца что-то подкручивали и подтягивали в самом приемнике и даже иногда постукивали по нему от безнадеги. Ничего, кроме странного сигнала! «Красный» радиомастер робко сказал:
– Может, что-то с антенной? – хотя и сам понимал абсурдность этого предположения. Прием сигнала шел именно через антенну, а значит, как раз она тут ни при чем.
Еще