Золотая пчела. Мистраль. М. Таргис
изумленно уставилась на него.
– Почему ты спросила?
– Так просто. Разве это не самое логичное занятие для мальчишек, когда поблизости есть такие шикарные пещеры? Тем более – если ходить туда запрещено. – Она неуверенно улыбнулась. – Я бы непременно туда полезла, если бы мне было лет двенадцать!
– Дело в том, что с этого все и началось, – Аксель пошел дальше, ступая медленнее и тяжелее, но руку ее не выпустил. – Моя… проблема.
Он смотрел вперед, не оглядываясь на нее, и его тонкие, сильные пальцы теперь стискивали ее руку почти до боли. Хайди попыталась осторожно высвободиться, но Аксель этого как будто вовсе не заметил.
– Я доигрался в этих пещерах до того, что меня засыпало во время очередной подвижки.
Хайди тихо ахнула.
– Я находился там трое суток, прежде чем меня выручили. Трое суток в полной темноте. Наручных часов не разглядеть, никакого представления о времени. Ничего, кроме шороха осыпающихся камней и журчания подземного ручья. Никаких там летучих мышей, вообще ничего живого. Одна бесконечная ночь, которая превратилась в целую жизнь. С тех пор я совершенно не могу быть один… во всяком случае, по ночам. Каждой ночью я возвращаюсь туда… в темноту и одиночество.
Хайди с беспокойством отметила в его голосе надрыв, рождающееся рыдание, и сама стиснула его руку обеими руками.
– Прости, – тихо сказал Аксель. – Я не собирался об этом. Ты застала меня врасплох… – Он потер свободной рукой лоб.
– И так уже тридцать лет?
– Почти сорок. Отсюда я уехал юношей, а когда это случилось, я был еще ребенком. Но нет, на самом деле… это находит волнами. С годами все прошло, но потом… снова стало хуже. И в последнее время тоже. Может быть, сама близость к этим… – Он кивнул головой в восточном направлении, где стояли невидимые за стенами домов Свати, – так на меня действует. Может быть, для того я и бежал отсюда – чтобы оказаться подальше от них.
– Тогда зачем ты вернулся? – тихо спросила Хайди.
– Не знаю. Вот это, в первую очередь, я и пытаюсь понять.
– Может быть, лучше снова бежать отсюда?
– Теперь я уже не могу бежать, пока не разберусь во всем до конца. Пока не разберусь хотя бы в себе самом. Бежать можно всю жизнь, но от себя никуда не скроешься. От собственной тени, как в песне поется[19], – он мрачно усмехнулся. – Наш рыцарь хорошо это знал.
– Как его звали, этого рыцаря? – вдруг спросила Хайди.
– Дитрих.
Теперь уже Хайди резко остановилась, и Аксель удивленно посмотрел на нее.
– Ты шутишь!
– Что, это ты тоже увидела во сне?
– Нет, но… Впрочем, все опять легко объяснить: в детстве ты тоже читал «Битву при Равенне»!
– Сказания о Дитрихе я, разумеется, читал, но это тут совершенно ни при чем. Я не знаю, откуда я это взял, но знаю совершенно точно, что зовут его Дитрих. Тем не менее, это другой персонаж и совсем другая история. Дитриху Бернскому, если на то пошло, было куда легче.
– Разве ситуация не
«Wie wird man seinen Schatten los?» – «Как убежать от своей тени?», стихи Михаэля Кунце, главная тема мюзикла «Моцарт!».