Любимая мартышка дома Тан. Мастер Чэнь
друг от друга. Если не считать Лю, старавшейся делать вид, что ее здесь нет, двор был пуст. Зато из ворот, видимо, уже выехали веером мои охранники, которые теперь должны были уже от главных, квартальных ворот предупреждать звуком рожков охрану у дома о каких-то неожиданных гостях.
– Как же я должен теперь называть вас, госпожа, – прервал молчание я, еще более вежливо, – Ян Гуйфэй – драгоценная наложница Ян?
– Да, да, – дважды кивнула она (как же я надеялся до последнего мгновения, что все это – ошибка!), – но это если вокруг нас много людей. А если нет – можно просто Ян. А когда мы совсем одни – там, – кивнула она в сторону моего целительского павильона, – пожалуйста, называй меня, как и раньше, Яшмовым Браслетиком, Юй Хуань. Думаешь, меня часто так называют?
Я молчал и смотрел в ее глаза.
– И что же мы сидим здесь, – сказала она, – если у меня еще и болит плечо, которое я неловко повернула? Тебе нужно только чуть-чуть нажать пальцами, и все проходит. Ах, как мало времени…
И она бросила в кучку еще один камешек. Он упал с еле слышным сухим стуком.
Почему у меня отняли мою радость, думал я после ее (и Лю) ухода, сидя среди душной тьмы все там же, на подушках в центре темного двора, и прислушиваясь к ночным птицам. Почему я не могу просто лежать с этой женщиной рядом всю ночь и ни о чем не беспокоиться? Или, наоборот, почему я даже не могу выгнать ее из ворот – если мне когда-нибудь придет в голову такая безумная мысль?
Почему я обречен теперь каждое наше мгновение вместе думать о множестве вещей, о том, например, что эта женщина вполне может знать все что угодно о Втором Великом западном походе. Например – о дне, в который он должен начаться. О том, когда именно под стенами моего города, по ту сторону реки Сиаб, выстроятся длинные красно-серые ряды воинов с усталыми пыльными лицами, с тюркскими луками в изогнутых тряпичных чехлах у левой ноги. И еще ряды, и еще, до самого горизонта.
Впрочем – тут я вытянул ноги и вздохнул, – впрочем, судьба ко мне не так уж и жестока. Потому хотя бы, что Ян (я с трудом заставил себя назвать ее этим именем) про меня до сих пор не знает почти ничего, а я про нее, оказывается, знаю почти все. Как практически каждый житель империи.
Девочка Ян по имени Яшмовый Браслетик, родом из семьи чиновника из южной столицы, в шестнадцатилетнем возрасте во время конной прогулки познакомилась с принцессой Сяньи, любимой дочерью нынешнего императора. А та познакомила ее со своим братом, принцем Ли Мао.
Это была, наверное, самая пышная свадьба в империи, с сотнями музыкантов, конной охраной с развевающимися праздничными знаменами. Великолепны были оба: и признанная к этому моменту первая красавица империи Ян, и ее принц.
Она могла бы стать императрицей – и какой императрицей! Потому что именно принца Ли Мао его мать, наложница Светлого императора, попыталась вскоре сделать наследником престола. Для чего устроила по-детски простую интригу с тогдашним наследником и его двумя братьями: она подговорила их срочно прибыть во дворец в оружии, якобы на помощь отцу, которому грозила опасность, –