Любимая мартышка дома Тан. Мастер Чэнь
быстрыми шажками благоразумно исчезла с императорских глаз.
И что же? В этот же вечер на ужин ему подали, чтобы утешить, блюда, которые он особенно любил. И владыка мира разъярился снова, потому что во всех них он не обнаружил никакого вкуса!
Повара были лишены должности, каждого из них наказали тридцатью ударами палки – «чтобы лопнула кожа и обнажилось мясо». Столько же досталось слугам, которые попытались убрать битую властителем посуду.
Но все устроилось, когда к восходу луны глава дворцовых евнухов Гао Лиши вернул во дворец Гуйфэй, и император вскочил с кресла со словами: «Юй Хуань! Юй Хуань вернулась!»
Так что нетрудно представить себе, что ждало бы меня, реши Яшмовый Браслетик поиграть, с моей помощью, чувствами своего повелителя.
А ведь такая перспектива была вполне возможной.
Не так уж давно, если верить народному гласу, на госпожу Ян снизошло весеннее безумие. Она отправила служанку за князем Нин, младшим братом императора, известным великолепной игрой на флейте.
Эта пара начала свой концерт в садовом павильоне, и ехидные поэты вскоре после этого сложили стих о том, что «в тихом грушевом саду, скрытая от посторонних взоров, она играла на яшмовой дудочке князя». Надо ли говорить, что называется в этой прекрасной стране «яшмовой дудочкой».
А затем произошла невероятная история. Понятно, что Гуйфэй за ее забавы изгнали из дворца. После чего она укрылась в доме двоюродного брата Яна, который составил совершенно чудовищный план по схеме «смерть и возрождение».
Брат пошел к императору и предложил предать несчастную казни. Впрочем, предварительно он договорился кое о чем с евнухом Гао Лиши, и достойный Гао, которому по его должности полагалось, в числе прочего, казнить провинившихся женщин дворца, сыграл свою роль блестяще.
Слугу, отправленного императором со смертным приговором, властитель возвращал с полдороги несколько раз. Но кончилось все неожиданно: император скомандовал «выполнять». И никого уже не отзывал.
Этого Гуйфэй не ждала. Тем большего восхищения достойны ее дальнейшие действия.
Она отрезала волосы.
И произнесла: «Все, что у меня было, все, чем я обладала, было милостиво предоставлено мне императором! Мои – лишь кожа и волосы! Мне нечем больше отблагодарить его величество за всю его доброту».
И когда очередной слуга, из тех, что грамотно управлялись невидимой рукой Гао Лиши, вложил императору в руки тяжелый теплый пучок черных шелковистых волос, началось неописуемое.
И только тихие слова о том, что господин Гао все-таки ждет «последнего указания», привели властителя в чувство.
Дальше был банкет, много музыки и танцев.
И это было неплохо. Но что мне меньше всего нравилось в этой истории – что с тех пор в столице что-то не видно было князя Нин. И никого, похоже, его судьба не интересовала.
Еще я – как и вся империя – знал, что чуть не перехитривший сам себя Ян, двоюродный брат Гуйфэй, был, собственно говоря,