Меч Тристана. Ант Скаландис
не угостишь?
– Бери, но только одну. Видишь, всего четыре осталось, а мне еще работать всю ночь.
Маша протянула ему действительно почти пустую пачку «Соверена». Она кривила душой. Был, был, конечно, неприкосновенный запас, но не угощать же этого люмпена аристократическими тонюсенькими палочками «Вог». Маша очень любила эти игрушечные сигаретки: вроде и смолишь одну за одной, а голова не болит. «Соверен» она тоже любила. Во-первых, за относительную дешевизну. Во-вторых, это были не «Мальборо» и не «Кент», которые в силу их несоразмерной популярности давно делались черт знает на каких подпольных фабриках, а вовсе не привозились из Америки. «Соверен» был настоящий, английский, его пока не подделывали. А в-третьих, подсознательно, должно быть, она выбрала эту марку за эффектное название и строгую красивую картинку – на средневековой золотой монете изображен был рыцарь, убивающий дракона.
– Ой, спасибо, Машунь! – раскланялся дядя Гоша и отвалил.
И Маша вдруг вспомнила, что сама даже забыла про сигареты – так спешила познакомиться с книжкой.
Села к столу, чиркнула зажигалкой, с удовольствием вдохнула дым.
«Так, на чем я там тормознулась? Ага, на цитате из ирландской саги «Изгнание сыновей Уснеха». Филологи хреновы! Вечно они ирландские скели сагами называют по аналогии с исландскими. Ну как без слова scel ввести понятия prim-scel, то есть «основное сказание», и rem-scel, то есть «сказание предварительное»?.. Ну ладно. Что ей там не понравилось? Неточность перевода в очень важных словах гейса, своего рода табу или магического заклятия: «Позор и насмешка на твои уши, если не уведешь меня с собой!» «Позор и насмешка» сказано удивительно нелепо, по-русски куда как более складно и поэтично звучит традиционное «стыд и срам».
Маша поднялась, сняла с полочки чудесное лейпцигское издание прошлого века – «Ирландские тексты» с комментариями Виндиша, можно сказать, жемчужину своей коллекции, и отыскала нужное место. Убедилась в собственной правоте, а потом просто увлеклась – скель-то был коротенький – и дочитала до конца.
Магия древних текстов поистине удивительна. Читая, Маша всегда начинала чувствовать себя участницей действия. Сейчас она была прекрасной девушкой Дейрдре, загадочно рожденной дочерью Федельмида, ясноглазой, с белокурыми кудрями и пурпурными щечками. «Зубы белы, как снег, губы красны, как кровь…» А имя-то какое! Для не знающих ирландского, конечно, странноватое имечко, и произнести-то нелегко, а вот для знающих – это же «нежная, хрупкая, трепетная». А каким неподдельным, сурово-простым и леденящим ужасом веет от заключительных строчек скеля: «В тот момент проезжали они мимо огромной скалы. Бросилась на нее Дейрдре вниз головою. Голова ударилась о камень и разбилась. И она умерла. Вот вам повесть об изгнании сыновей Уснеха, и об изгнании Фергуса, и о смерти Найси, сына Уснеха, и о смерти Дейрдре, дочери Федельмида».
– …И она умерла, – повторила вдруг Маша вслух.
И за секунду до того, что произошло после, с