Николай Хмурый. Империя очень зла!. Михаил Ланцов
белых, были и те, что выступали за зеленых, а имелись и те, что вообще пытались держаться сами по себе.
Смешно сказать, но в 1913 году в Российской империи квалифицированных рабочих было больше, чем, например, в СССР в 1935–1936 годах. Кто-то из этих спецов остался в промышленно развитой Польше или в иных осколках империи. Кто-то эмигрировал в США или Западную Европу. Ища там лучшую долю. А кто-то и погиб. Что же до неквалифицированной рабочей массовки, то ее и в середине XIX века хватало. Ведь до трети крестьян постоянно отходили на заработки. Именно эти вроде бы как селяне строили дороги, заготавливали лес, работали на шахтах и рудниках, выполняли обширные подсобные работы на заводах. Но они не считались рабочими, они числились крестьянами, в отличие от советского времени, где их учитывали так, как надо, хотя бы частью…
Но Россия после Гражданской, несмотря на разруху, имела все-таки относительно современную промышленность. Там было от чего плясать. Александр II же принял Россию у отца в таком состоянии, что хоть стой, хоть падай. Убогая полуфеодальная экономика с примитивной, архаичной и очень слабой мануфактурной промышленностью. В России не могли делать должным образом никаких современных промышленных товаров, а те, что как-то удавалось выпускать, были малочисленны и очень дороги. Не говоря уже про качество. И Александр II попытался это исправить.
Очень скоро выяснилось, что стремительно растущей промышленности тупо не хватает рынков сбыта. Российский был очень узким. Да и на нем хватало серьезных иностранных конкурентов. Но даже если бы все иноземные товары с него выгнали, все одно – он оставался слишком маленьким и не позволял российской промышленности выйти на достойный мировой уровень.
Начали думать о том, где брать эти самые рынки сбыта. В Европе страшная конкуренция и своих товаров некуда девать, которых не только много, но и качеством они были много лучше отечественных. Требовалась какая-нибудь большая и сочная колония. Но все уже поделили серьезные игроки без участия России. Вот и получалось, что нам оставался только один путь – в совершенно средневековый Китай, который лежал слишком далеко для наших геополитических противников. Для этого Транссиб, как будущая торговая магистраль, и строился.
Уже там, в XXI веке, Николай Александрович знал, что экспансия в Китай для России на рубеже XIX–XX веков так же естественна и необратима, как и столкновение с Японией. Ведь геополитические противники России просто не успевали застолбить за собой Китай, как ни крути. А потому, безусловно, стали бы выращивать боевого хомячка – Японию, – дабы сдерживать на этом направлении Россию. Пока они туда сами подтянутся. Завершение индустриализации и дальнейшее усиление нашего Отечества никому из крупных мировых игроков было не нужно. Даже для тех, что прикидывался нашими друзьями, той же Франции.
Посему и строительство мощного современного флота выглядело неизбежным. Конечно, можно было бы и отказаться от экспансии на китайские рынки. Но тогда что дальше-то? Задыхающаяся