Дорога в декабре (сборник). Захар Прилепин
нашего дома стояли два мусорных контейнера, в которых мирно, как колорадский жук, копошился бомж. Приметив меня, он обычно отходил от контейнера, делал вид, что кого-то ждет или просто травку ковыряет стоптанным ботинком. В нашем дворе водились на удивление мирные и предупредительные бомжи. От них исходил спокойный, умиротворенный запах затхлости, в сумках нежно позвякивали бутылки.
Возле квартирки моей Дашеньки стоял большой деревянный ящик, почти сундук, невесть откуда взявшийся. Подходя к ее квартире, я каждый раз не в силах был нажать звонок и присаживался на ящик.
Я говорил слова, подобные тем, что произносила мне воспитательница в интернате: «Ра-аз, два-а, три-и… – затем торжественно, – больше! – с понижением на полтона, – не! – и, наконец, иронично-нежно, – пла-ачем!»
Сидя на ящике, я повторял себе: «Раз! Два! Три! Думаем о другом!»
О другом не получалось.
Я бежал вниз по лестнице и, вспугнув грохотом железной двери по-прежнему копошащегося в помойке бомжа, выходил из подъезда.
«Ну зачем она? А? Зачем она так? Что она? Что она, не могла, что ли, как-нибудь по-другому? Господи мой, не могу я! Дай мне что-нибудь мое! Только мое!»
Я бормотал и плавил лбом стекло маршрутки, уезжая от ее дома, я брел по привокзальной площади и сдерживал слезы безобразной мужской ревности. Мне было стыдно, тошно, дурно.
«Истерик, успокойся! – орал я на себя. – Придурок! Урод!»
Ругая себя, я отгонял духов ее прошлого, преследовавших меня. Мужчин, бывших с моей любимой. Я сам развел этих духов, как нерадивые хозяева разводят мух, не убирая со стола вчерашний арбуз, очистки, скорлупу… Я вызвал их бесконечными размышлениями о ее, моей Даши, прошлом.
К тому времени, когда мой разум заселили духи, я досконально изучил ее тело. Духи слетались на тело моей любимой, тем самым терзая меня, совершенно беззащитного…
Печаль свою, лелеемую и раскормленную, до дома своего, находившегося в пригороде Святого Спаса, я не довозил. По ошибке я садился в электричку, мчавшуюся в противоположную сторону. Остановки через две я замечал совершенно неожиданные пейзажи, роскошные особняки за окном.
«Когда их успели понастроить? – удивлялся я. – Почему я их не видел? Может быть, я все время в другую сторону смотрел? Скажем, в Святой Спас я ехал слева, а обратно – справа? И в итоге всегда видел одну сторону… Чушь…»
– Куда электричка едет, не скажете?..
«Ну вот, я так и думал… Ну что за мудак, а?»
Я вставал и направлялся к выходу, и тут, конечно же, навстречу мне заходили контролеры. Строгие лица, синие одежды. Несколько минут я с ними препирался, доказывая, что сел не в ту сторону, потом отдавал все деньги, которых все равно не хватало на штраф, в итоге квитанцию я не получал и выдворялся на пустынный полустанок, стылый, продуваемый, лишенный лавочек, как и все полустанки России. Подъезжала еще одна электричка, но там (о, постоянство невезенья!) контролеры стояли прямо на входе и проверяли билеты у всех пассажиров. Опережая полубомжового вида мужчину