Где жизнь, там и поэзия души. Лилия Панищева

      В синекрылости волн утомлённого моря,

      На бездонных просторах влекущей мечты

      Я, познавший в миру столько боли и горя,

      Всё ищу паруса неземной красоты.

      В искажениях странных подлунного света

      Неизбежность судьбы и безмолвие грёз.

      Как же мне хорошо в безмятежности лета

      Под безумством дождей освежающих гроз!

      В уповании пылком томление сердца,

      Безотрадность надежды на счастье без слёз.

      Почему же к теплу, как к спасению дверца,

      Не открылась душа в нестерпимый мороз?

      Лишь в объятиях снов без гнетущей разлуки

      Исцелится в восторге застывшая грудь;

      И, целуя любимой лилейные руки,

      В забытьи попрошу то былое вернуть.

      Флейтой леса поёт птаха иволга.

      Диким мёдом пьянит аромат —

      Вязолистная нежная таволга

      Тихо нянчит, волнуясь, свой сад.

      В белопенных соцветиях кружевом

      Зыбко тянется просека вдаль.

      В небе сонном, зарёю разбуженном,

      Чуть колышется облако-шаль.

      Как влечёт красотой голубиною[1]

      Этот лес – от зари золотой,

      Где за тропочкой ясной, недлинною

      Вслед скользит горний луч молодой!..

      Синий лес. Там, куда я ни гляну,

      Колокольчиков тихий приют.

      Украшая средь буков поляну,

      Будто в сказку земную зовут.

      На рассвете волшебного мая

      Я войду в нереальность мечты —

      В ароматность туманного рая,

      Где стираются злобы следы.

      Там лазурная трепетность взоров

      Миллионов прелестных цветов,

      Создающих мистичность узоров

      Покрывала из вешних даров.

      И в гармонии чувства с природой

      Лечит душу божественный свет,

      Одаряя желанной свободой,

      Чтоб исчезло колючее «нет».

      Дивный лес. Неизбывность печали

      Всё зовёт в синеокую даль,

      Где мелодии счастья звучали,

      А прошедшего не было жаль!..

      Уже темно. Глядит в ночи луна,

      Как ветер тучи разгоняет.

      Душа томится в сумерках одна,

      Прелестных звёзд не замечает.

      Суровый мир. Хрустальная душа,

      Которой можно любоваться…

      Она