Обреченные стать пеплом. Anne Dar
на несколько дополнительных дней. Услышав это, я окончательно перестала сомневаться в том, о чём хотела с ним заговорить. Заглянув другу в глаза и тем самым всецело сфокусировав его внимание на себе, я задала ему короткий вопрос:
– Твоё предложение пожить у тебя всё ещё в силе?
Ответ я знала ещё до того, как услышала его повторно. Всё в силе.
Зря Дариан заранее предупредил меня о том, что собирается забрать меня. Предупреждён – значит вооружён. А меня нельзя вооружать. Кому, как не Дариану Риордану, было знать об этом. Он знал. Его знание было так же очевидно, как и мои дальнейшие действия.
Дариан.
Дни, после случившейся у Таши истерики, я пребывал в неком трансе, из которого стал выходить только приняв факт того, что боль неизбежна. Нам просто придётся пережить эту трагедию и её последствия – иначе никак.
Сегодня, рассматривая Ташу, я пытался понять, что мне с ней делать дальше. Лучшее, что я мог ей предложить – это смена обстановки. Скажи я ей сейчас, что завтра утром мы перелитим океан, чтобы вечером оказаться в аэропорте Антананариву с целью провести пару недель на Мадагаскаре, и она взбунтовалась бы прежде, чем я успел бы произнести слово “аэропорт”. Поэтому для начала я решил предоставить ей возможность смириться хотя бы с тем фактом, что завтра из больницы заберу её именно я.
Глядя на Ташу, я продолжал себя убеждать в том, что нам просто необходимо время. Если эта девушка хотя бы одну секунду своей жизни любила меня – а я был уверен, что это чувство, пусть она о нём даже не подозревала, однажды жило в ней дольше одной секунды – значит она уже не сможет разлюбить меня никогда. Возможно, она отказывается это понимать, но факт остаётся фактом – такова её сложная натура. Я стал первым мужчиной, с которым она пережила это чувство, которое, к моему величайшему сожалению, она не успела со мной разделить. Пусть даже под тоннами пепла, но эта искра останется с ней навсегда. И она будет сильнее любого другого огня в её жизни. Что бы в ней не вспыхнуло, всё угаснет, но не эта искра. Я спрятал её слишком глубоко в ней, её не найдёт даже она, даже если очень сильно захочет… Таша обречена ходить с жгучим куском где-то в глубине своей грудной клетки. Её обрёк на это я, ко мне она и вернётся. Где бы ни была, хоть на другом конце Вселенной, Таша, сама того не подозревая, дошагает до меня своими ножками, чтобы я навечно заключил её в свои объятья.
Поэтому, стоя следующим утром у ресепшена и принимая факт её побега, я не только пытался понять, как она смогла проскользнуть мимо меня незамеченной, но и предвидел её возвращение. Однако я даже представить себе не мог, что, не словив её за руку сейчас, обрёк наши прожжённые насквозь души на долгие месяцы болезненного скитания по засыпанной пеплом равнине. Я даже не мог предполагать, что, разминувшись сейчас, мы продолжим причинять друг другу даже .бóльшую боль, чем ту, что причиняли, будучи вместе. Шок настигнет меня позже. И её тоже.
Можно ли было этого избежать?.. Возможно. Возможно мы просто слишком рано встретились, не в том месте