Украсть у президента. Владимир Гриньков
Корнышев бесцеремонно, будто и не было рядом с ним Аллы Михайловны, один за другим выдвинул ящики стола. Ничего. Ни единого листка бумаги. Вообще никаких предметов. Корнышев озадаченно посмотрел на Ведьмакину. Она молчала. Тогда Корнышев перевел взгляд на сейф.
– У вас есть ключ от этого сейфа?
– Он открывается без ключа. Надо только знать код.
– Вы его знаете?
– Да, – ответила Алла Михайловна, подошла к сейфу, набрала код, распахнула дверцу.
Пусто. Ничего. Корнышев приблизился, провел ладонью по металлическому нутру сейфа, будто не верил, что в таком серьезном сейфе можно хранить всего-навсего воздух.
– Где бумаги? – спросил Корнышев. – Где компьютер, который когда-то стоял вот здесь?
Он ткнул пальцем в поверхность стола, где действительно было место, выгоревшее под нестерпимо ярким кипрским солнцем меньше, чем остальная часть столешницы.
– Компьютер Саша забрал с собой в Москву, – сказала Алла Михайловна. – В свою последнюю поездку. А перед поездкой все бумаги он уничтожил. После него ничего не осталось. Вы же видите, пустая комната.
Чаепитие началось не чаем, а вином. Алла Михайловна из вежливости выставила на стол бутылку белого сухого «Паломино», а Корнышев не стал отказываться.
– Давайте помянем Александра Никифоровича, – предложил он со сдержанной строгостью, и это, похоже, позволило ему окончательно стать своим для младших Ведьмакиных, и только Алла Михайловна пребывала в напряжении, хотя старательно это скрывала.
Выпили, не чокаясь. Всем взгрустнулось, и даже Корнышев старательно изображал скорбь. Алла Михайловна разливала по чашкам чай, Екатерина расспрашивала Корнышева о Москве, он отвечал на вопросы, и обстановка стала если не сердечной, то неформальной уж точно. Но все это продолжалось недолго. Алла Михайловна, обнаружив, с какой готовностью дочь улетает мыслями в прошлое, вдруг вмешалась в разговор и демонстративно увела его в другое русло, и это выглядело так нарочито, что было видно всем. Не без сожаления подчинившись воле матери, Катя посмотрела на Корнышева. Они обменялись выразительными взглядами, как заговорщики, имеющие общий интерес, но вынужденные до поры затаиться.
Минут через двадцать. Корнышев, понимая, что Алла Михайловна не отлучится из-за стола ни на секунду, якобы случайно пролил себе на брюки чай. Поднялась легкая суматоха, Корнышев предложил не волноваться и попросил только ему показать, где в этом доме можно воспользоваться проточной водой. Алла Михайловна проводила его в туалетную комнату. Оставшись один, Корнышев со своего мобильного телефона позвонил Горецкому и попросил того через тридцать минут перезвонить на домашний телефон Ведьмакиных, попросить к аппарату Аллу Михайловну, и занимать ее разговором, сколько это будет возможно.
После этого Корнышев замыл водой чайное пятно и вернулся к столу с видом не сконфуженным, но извиняющимся. Говорили о погоде. Никифор рассказал, как он ездил в горы, которые называются Троодос, и там значительно прохладнее, чем на побережье. Корнышев расспрашивал, как туда