Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов. Николай Берг
же, хоть и в шерсти. Только очень зубастая девочка и грызет все подряд, как грызун какой-то. Зубастая шерстяная неуклюжая девочка. Сейчас у нее еще как-то внезапно отросли тяжеленные и здоровенные ухи, которыми она пока управляет с трудом, и эти треугольные кульки то заваливаются на стороны, то ложатся чепчиком на щенячью голову, то храбро пытаются стоять по-взрослому.
А потом еще началась дрессировка. Коллега действительно помог, давая очень ценные советы, но и с ними все было непросто. Сегодня опять надо идти на площадку. Как оказалось, дрессируя собаку, дрессируешь и себя. Вот мне чего-то лень идти, а придется. Чертов Бурш страшно не любит, когда я опаздываю, да еще и приходит всегда за пять минут. С инструкторами нынче непросто, кто уцелел – работает на основной площадке служебного собаководства, благо собаки теперь очень ценный товар, а уж обученные… Короче, занимаемся этим самостоятельно, правда, коллега что-то и впрямь умеет и советы дает толковые, но все же врач он, а не дрессировщик-профи.
Свалив шмотки в стиральную машину, сыплю жратву Лиху Одноглазому. Если есть чего в этой скотине хорошего, так только то, что жрет что ни дашь да гадит вне дома. За это качество я его ценю и уважаю. Еще хорошо, что со щенком кошак ужился, хотя и тут пришлось поломать голову, строго выполняя советы умного Бурша. Правда, и сложилось удачно – животины попали в дом почти одновременно, недоеденный кошак был слаб, как заядлый вегетарианец, – глаз-то открывал с трудом. Щен был совсем маленьким, да и территория этой квартиры была для всех нас чужой.
Раньше наша команда базировалась в Петропавловской крепости, куда нам повезло попасть в самом начале катастрофы. Нельзя сказать, что анклав получился мощным, но что называется – стены помогали. Тем более что стены худо-бедно были крепостными. В итоге удержались, не без помощи Кронштадта, конечно, но удержались. Когда первый ужас прошел, начались мелкие игрища. Кронштадт стал подгребать под себя все полезное. Петропавловка, как стоящая на Неве и хорошо укрепленная, тоже в полезное попала. Нет, особого давления не было, моряки все же считаются интеллектуально развитой публикой. За горло руководство крепости было взято мягко и даже где-то с почтением и возможностью сохранить лицо. Просто-напросто в самом начале апреля погода отмочила привычный для Питера фортель – несколько дней было реально жарко, а потом грохнули заморозки.
Пока неясно, с чего это вышло, но нас подняли посреди ночи по тревоге. Собственно, посыльный опоздал – мы уже одевались, разбуженные трескотней пальбы и гулким, вразнобой четырехорудийным пушечным залпом, от которого зазвенели стекла. Когда мы выкатились из ставшего нашей казармой нумизматического салона и добежали до положенного нам по плану обороны места на Зотовом бастионе, впервые ужаснулись. Не было такого раньше. Черная толпа зомби смяла оборону обоих мостов и теперь густо перла, растекаясь по всему Заячьему острову. Кто-то из них падал на лед, потому как и по льду протоки эти нежити тоже шли. Пальба шла интенсивная, но какая-то растерянная, что ли,