Птенцы Виндерхейма. Юрий Пашковский
наставникам, а теперь те, кто собирался скучать по дому, получили свои безделушки обратно. Хельг ничего не взял с собой. Он не хотел, чтобы в академии ему что-то напоминало о доме.
Фигурки, которые расставлял Катайр, при ближайшем рассмотрении оказались статуэтками северных богов. Ставя фигурку на стол, гальт закрывал глаза и бормотал неразборчивые слова. Может быть, просил богов помочь ему учиться в академии. А может, просил богов отчислить всех свандов, бхатов, ниронцев и чжанов еще после первого курса и оставить только гальтов.
Если бы Хельг верил, что боги отзовутся на просьбы, он бы тоже обращался к ним с молитвами. Но боги заняты более серьезными делами, чем человеческие желания. Без толку их просить, если сам ничего не можешь сделать. Небожители помогают только тем, кто сам стремится схватить удачу за хвост. А все остальные могут молиться, сколько хотят.
– Слушай, – Фридмунд хитро подмигнул Хельгу, – я тут пытаюсь Катайра заставить рассказать об ихних друидах, а он молчит, точно его голос альвы украли!
– Никто мой голос не крал, ты, рыжий чурбан! – вскипел гальт, прерывая обращение к богам. – В который уже раз тебе повторяю, что говорить о друидах у нас запрещено, поэтому я и молчу!
– Так то у вас! – беспечно махнул рукой Фридмунд. – Мы ж теперь в академии. Вспомни второй параграф Устава.
Вспомнил ли этот параграф Катайр – неизвестно, но Хельгу он сразу пришел на ум: «Учащиеся академии освобождены от всех обязательств своего происхождения и подчиняются только законам академии».
– Через пять лет я хочу служить на родном острове, а у нас не очень любят болтунов, – буркнул северянин.
– Ну, куда нас распределят, зависит не от нас, – заметил Хельг. Круанарх вызывал у него все больший интерес. Помимо его гальтского происхождения, было что-то еще в этом мрачном парне интригующее. Хельг не мог пока понять, что именно.
«Хорошо, что нас поселили вместе, – подумал он. – Катайр – стихийный лидер северян, а когда он под боком, то легче будет на него влиять».
– Лично я буду служить на Крух-Айтане! – непреклонно заявил Круанарх.
– Крух-Айтане? – переспросил Хельг. Было в названии родины северянина что-то знакомое…
В разговор неожиданно вмешался Рунольв:
– Крух-Айтан? Остров, который находится на самом краю Северного Обрыва?
Северный Обрыв! Ну конечно же! Огромная аномалия на дальнем севере Архипелага, нарушающая все привычные законы мира. Разлом прямо посредине Серого моря, протянувшийся на сотни километров на восток и на запад. Дыра, в которую без остановки выливаются океанские воды, бездна, которая никак не заполнится. И из этой пучины постоянно лезут чудовища, один вид которых заставляет задуматься о безумии бога, который дает им жизнь.
– Ну да… – недовольно, будто злодей, которого поймали на месте преступления, сказал Катайр. – Ну и что?
– Как – ну и что? – поразился Рунольв. – Это же Северный Обрыв! Реликт эпохи Катастрофы! Наследие Катаклизма! Я всю жизнь мечтал увидеть