Разрубленное небо. Александр Логачев
сам себя. Если это темные силы, то…
Сперва следовало добраться до катаны, потом найти жену, а потом уж он обыщет здесь все. И если это люди, а не демоны, то, сколько бы их ни было, им отсюда не уйти.
Такаши поднялся по ступеням крыльца. Никого и ничего. Теперь налево, в комнату, где на стене висит его верный меч.
Никого в этой комнате – ни своих, ни чужих. И жуткая тишина в доме…
Такаши снял со стены катану, выдернул меч из ножен, ножны положил на пол.
И в этот момент обострившимся чутьем Такаши почувствовал, что в доме он не один. Вот только люди это или не люди? Страх кольнул Такаши под лопатку – а вдруг не люди…
Он уже и забыл, когда последний раз испытывал страх. Наверное, когда сына за ногу укусила гадюка и сын проболел несколько недель. Тогда все обошлось – опухоль спала, сын окончательно оправился, но первые дни, когда жизнь сына висела на волоске, Такаши прожил в состоянии сильного страха и этого страха не стыдился – это был его единственный сын.
И сейчас военачальник не устыдился своего страха: он не боялся никого из человеческого племени, но прекрасно понимал, что бессилен против тварей из мира иного, а бессилие невольно порождало страх.
«Спокойно, спокойно, – сказал он себе. – Твои верные мечи при тебе. Сейчас это важнее всего». Стараясь ступать бесшумно, он вышел в коридор, сделал по нему несколько шагов и остановился перед дверью в комнату, в которой он принимал редких в его доме гостей. Подумал: «Хорошо, что в доме повсюду еще не потушены светильники – вторая рука не занята фонарем, а свободна, если понадобится, для вакидзаси».
Ощущение чужого присутствия еще более сгустилось. Очень на то похоже, его поджидают за порогом. Вряд ли стоят прямо перед дверью, скорее притаились слева или справа от дверного проема, прилипнув к стене.
«Как они смогли застать врасплох моих самураев? Это никому не удавалось. Не люди, не люди…»
Застыв у порога, Такаши напряженно вслушивался. Никаких посторонних звуков. Где-то рядом билась о стену, судорожно трепеща крыльями, ночная бабочка – они каждый вечер залетают в дом.
Такаши глубоко вздохнул, резко выдохнул, рывком отодвинул дверь и бросил себя через порог.
Влетев в комнату, на ходу развернулся и замер на полусогнутых ногах. Катана ничуть не дрожала в отведенной руке.
Но – никого и ничего. Пусто. А чутье на опасность не просто сгустилось до предела, оно сжимало голову стальным обручем. Полное впечатление, что противник находится прямо перед ним, но Такаши его не видит…
…Выйдя из-под ветвей, Котоку и Шито ступили в луговую траву. Шито задрала голову и посмотрела на луну, будто там крылась разгадка всполошивших их звуков.
– Плот у берега, – Котоку вытянул руку в направлении пруда. – И господина нет на месте.
Шито крепко сжала его запястье.
Котоку посмотрел в сторону дома. Такая тишина стояла вокруг, что в худшее никак не верилось, но именно беззвучие и таило в себе угрозу. Должны звучать человеческие