Дама в черном. Гастон Леру
Пробыв какое‑то время в Бурге, Дарзаки могли и должны были догнать Станжерсона в Лионе, куда попадали на одну минуту раньше него. Итак, какая драма могла заставить их сбиться с намеченного пути?
Нам оставалось лишь строить самые грустные предположения, в основе которых, увы, лежало появление Ларсана. Что представлялось нам совершенно очевидным, так это взаимное желание наших друзей никого не пугать. Как Робер, так и Матильда должны были сделать все, чтобы скрыть друг от друга серьезность положения. Что касается Станжерсона, то мы не знали, посвящен ли он в новые обстоятельства дела.
Разобрав, таким образом, представленные нам факты, Рультабий предложил воспользоваться удобствами спального вагона и подал мне пример, занявшись своим вечерним туалетом с такой же тщательностью, как если бы находился у себя дома. Четверть часа спустя он храпел, впрочем, я не особенно‑то верил в его храп. Во всяком случае я сам не мог заснуть. В Авиньоне Рультабий соскочил с постели, натянул на себя одежду и выбежал на платформу, чтобы выпить чашку горячего шоколада. Что касается меня, то мне не хотелось есть. От Авиньона до Mapселя путь наш прошел в молчании; при виде Марселя, где Рультабий вел столь романтический образ жизни, он, желая скрыть волнение, возраставшее по мере приближения часа, когда мы должны были все узнать, стал рассказывать мне какие‑то древние анекдоты. Я не слушал его.
Так мы прибыли в Тулон. Наше нетерпение превзошло все границы. В Каннах мы нисколько не удивились, увидев на перроне искавшего нас Дарзака. Очевидно, он получил телеграмму, посланную ему Рультабием из Дижона и уведомлявшую о времени нашего прибытия в Ментону. Приехав лишь накануне в десять часов утра с женой и тестем в Ментону, он должен был в то же утро выехать, чтобы встретить нас по дороге в Канны: судя по его виду, у него было что сообщить нам с глазу на глаз. Он казался мрачным и расстроенным. Увидев его, мы почувствовали тревогу.
– Несчастье?.. – спросил Рультабий.
– Нет еще!.. – ответил он.
– Слава богу! – произнес Рультабий со вздохом облегчения. – Значит, мы успели вовремя…
Дарзак лишь сказал:
– Спасибо, что не отказались приехать!
И он молча пожал нам руки, увлекая нас в купе, в котором запер дверь и тщательно задернул занавески. Когда поезд двинулся, он наконец заговорил. Волнение его было так велико, что голос заметно дрожал.
– Итак, – начал Дарзак, – он жив!
– Мы почти не сомневались в этом, – сказал Рультабий. – Но уверены ли вы?
– Я видел его так, как сейчас вижу вас.
– А ваша супруга также видела его?
– Увы! Но необходимо убедить ее в том, что это галлюцинация, плод больного воображения! Иначе она может снова лишиться рассудка!.. О, друзья мои, как рок преследует нас!.. С какой целью этот человек появился вновь?.. Чего он хочет от нас?..
Я посмотрел на Рультабия. Он был еще мрачнее, чем Дарзак. Удар, которого он так боялся,