Сбежавший нотариус. Эжен Шаветт
Она действительно ушла к нему, она его любит. Он пришел лишь узнать, какое действие произвело на супруга чтение оставленного письма. Мореру предстоит теперь размотать весьма запутанный узел. Если маркиз был сегодня утром весел, значит, не прочел письмо – так, должно быть, рассуждает доктор. И, так как Морер, может быть, каким-то образом узнал, что после отъезда маркиза письма не было на том месте, куда положила его супруга, то он и недоумевает, куда оно подевалось».
Мудрено ли, что маркиза, измученная супружеской жизнью – а Либуа считал своего приятеля первостатейным дураком, – решилась на отчаянный поступок? Однако не вернули ли ее на путь истинный раскаяние или советы Морера? Может быть, последний предпочитал тайные отношения открыто признанной связи, полной скандалов и опасностей? Может быть, заблудшая овца согласилась возвратиться в овчарню? Да, но не поздно ли? Где письмо? Для них все было кончено, если супруг открыл и прочел послание…
Утром любовники должны были видеть через жалюзи, как маркиз садился в экипаж, ожидавший у калитки. Если он не изменил своих намерений, следовательно, ничто тому не препятствовало. Стало быть, он не читал письма. Маркиз был до того рассеян, что не нашел бы сахара в сахарнице, вот он и не заметил послания, лежавшего на мраморном столике. В таком случае после отъезда мужа в Париж Магдалина, раскаивающаяся или послушная воле своего любовника, возвратилась к супружескому очагу, и первой заботой ее было войти в спальню мужа и уничтожить письмо. Но письма не оказалось!
Может быть, Монжёз, поспешив с отъездом, положил письмо в карман, намереваясь прочесть по дороге. Распечатал ли он его в поезде? И вместо того, чтобы вернуться в негодовании домой и устроить бурную сцену, он решил подать жалобу на жену и приложить к ней письмо как свидетельство в прелюбодеянии? Адвокаты и судебные приставы всегда сочувствуют обманутым мужьям.
С такими мыслями, видимо, Морер и отправился в Париж, рассудив, что, обратившись к художнику, спутнику маркиза, он узнает, читал ли маркиз письмо по дороге. Оказалось, что нет, потому что, по словам Либуа, маркиз был весел.
Все это хорошо, но письмо исчезло. Не находится ли оно в портмоне Монжёза, который, расставшись с приятелем, мог прочесть его? Все вышесказанное в одну секунду пролетело в уме Либуа.
«Бедняга! – подумал он. – Нужно рассеять его горе». Однако, прежде чем он заговорил, у него мелькнуло воспоминание об одном факте, который ему хотелось разъяснить.
«Делать нечего, помучаю его, но заставлю его говорить», – подумал он и сказал вслух:
– Мне вспомнилось одно обстоятельство…
– Какое? – спросил доктор.
– Монжёз был весел… Но был момент, когда он вдруг помрачнел, и я слышал, как из его уст вырвалось проклятие.
Доктор, сильно встревоженный, спросил:
– В какой же момент это случилось?
– Когда мы шли по тропинке парка к маленькой калитке. В одном месте он вдруг остановился и…
Поль замолчал, пораженный увиденным: когда речь зашла о тропинке, Морер мгновенно побледнел. Крупные капли пота выступили у нег�