Успеть до захода солнца. Нора Робертс
глаза, пустые и холодные, смотрели на Элис, и в ней снова вспыхнул страх.
– Мужчине нужен сын.
Он положил ребенка ей на живот, вытащил из кармана суровые нитки.
– Приложи ее к груди, – приказал он, перевязывая пуповину.
– Я… я не могу. У меня руки привязаны.
С неподвижным, как маска, лицом он выдернул из-за пояса нож. Элис инстинктивно выгнулась, дернула за веревки, отчаянно стремясь обхватить руками ребенка, защитить его.
Но он всего лишь перерезал пуповину, потом веревки.
– Тебе нужно избавиться от последа. – Он притащил второе ведро. Крик девочки стал громче, и Элис обняла ее.
Новая, но не такая сильная, как до этого, боль застигла ее врасплох. Он швырнул плаценту в ведро.
– Заткни ее мяуканье. Помойся, и ее тоже вымой.
Он стал подниматься по лестнице и оглянулся в последний раз:
– Мужчине нужен сын, и он заслуживает сына.
Дверь захлопнулась. Элис лежала в грязной постели, ребенок извивался и кричал рядом с ней. Ей не хотелось его кормить, она не знала, как это делать. Ей не хотелось оставаться наедине с младенцем. Не хотелось смотреть на него.
Но она все-таки взглянула и увидела, как беспомощно оно лежит рядом с ней, это существо, которое росло внутри ее.
Это существо. Этот ребенок. Дочь.
– Все хорошо. Все будет хорошо. – Она пошевелилась, поморщилась и села, покачивая ребенка, поднесла девочку к груди. Ее чуть раскосые глаза слепо смотрели куда-то. Потом она поняла, что дочка взяла сосок и начала сосать.
– Вот видишь, да, вот видишь. Все будет хорошо.
Она ворковала, гладила крошечную головку и чувствовала, что ее переполняет огромная, невозможная любовь.
– Ты моя, не его. Только моя. Ты Кора. Так зовут твою бабушку. Теперь ты моя Кора, и я буду тебя любить.
Он бросил ее на три дня, и она боялась, что он не вернется. Со своей прикованной ногой она не могла добраться до двери и выйти из дома.
Будь у нее что-нибудь острое, она, может, попыталась бы отрезать собственную ногу. Скудные припасы таяли, но у нее были полотенца для дочки. Она намыливала и стирала их, чтобы маленькая Кора оставалась чистенькой.
Она сидела в кресле с дочкой на руках, пела песенки, ласково уговаривала Кору, когда та капризничала. Она носила дочку на руках, целовала в пушистую головку, любовалась крошечными пальчиками.
Дверь снова открылась.
Элис крепче прижала к себе дочку, когда Сэр спустился вниз с сумкой.
– Тут все, что тебе нужно. – Он повернулся к ней. – Дай-ка посмотреть на нее.
Если она даже вцепится сейчас зубами в его горло, ей все равно не снять с ноги цепь. Надо успокоиться и обаять его. Она улыбнулась:
– Твоя дочка красивая и здоровая, Сэр. Очень хороший ребенок. Почти не плачет, только когда голодная или мокрая. Нам нужна пара пеленок и…
– Я сказал, дай мне посмотреть на нее.
– Она только уснула. По-моему, у нее твои глаза, твой подбородок. – Нет, нет, все было не так, но ложь могла успокоить