15 рассказов. Мария Беседина
с океаном запахов еды снова возникло нечто. Она отлетела, разогналась и попробовала выбраться. Больно ударилась. Упала на подоконник. Опять началось, как было тогда, утром, с той стороны этого невидимого. Там, за этим непонятно чем, улица, но не попасть – как стена. Муха карабкалась, пыталась сообразить, как удалось в тот раз и ползла, ползла вверх. Искала щель, отлетала, чтобы с размаху вылететь, но это, не видимое, останавливало, било по голове, не пускало. Муха падала на теплый, нагретый солнцем подоконник, очухивалась и упорно снова лезла. Наконец, одна нога провалилась в дырочку. Муха вспомнила, как было утром, стала делать также и вывалилась наружу. Ветер подхватил ее, понес от окна. Дом распался на куски, одни куски были блестящими, темно-прозрачными, другие из серых продолговатых прямоугольников. Мухе некогда было размышлять обо всем этом, она снова проголодалась, стала принюхиваться, почуяла запах помойки и полетела туда. Несколько раз меняла направление. Хитрый ветер путал ее, но она нашла. Села на кучу гнили и начала есть. Жадно, долго. Проголодалась и от жадности увлеклась. Слишком поздно заметила огромную тень редкой, не живущей здесь в городе, мухоловки. Взлетела, хотела метнуться вниз. Слишком поздно…
4
Александр Горохов
Еще одна маленькая трагедия
На кухне, около мойки, рожала тараканиха. Она лежала на спине, подняв кверху согнутые в коленях лапки, как будто, раскачивалась-раскачивалась на стуле, да и опрокинулась. Наверное, это были ее первые роды – орала она невыносимо, причитала и материлась. Говорила, что больше никогда и никому не даст. Что их несчастному древнему племени одни несчастья в этой жизни остались. Что тактичнее и умнее их, тараканов этом мире никого просто не существует. Что как только, пусть даже посреди ночи, хотя припрется на кухню они, из врожденной вежливости, немедленно покидают ее, чтобы мешать, не то что этот вечно линяющий кобель. Что едят они ничтожно малые крохи, да те, как правило, уже выброшенные, не то что слюнявая кобелина, на которую за один раз, изводят буханку хлеба, да еще и миску щей. Так она обожрется, а потом еще им несчастными тараканами, закусывает.
Что не дай бог сейчас в кухню зайдет хозяйка со своими вонючими тапками.
Вокруг хлопотали и суетились родственники. Бледный, но все-таки рыжий, жених нерешительно переминался с ноги на ногу и через каждые три минуты спрашивал:
– Может, чего принести?
– Ой, – орала роженица, – зачем я с таким идиотом связалась.
Теща идиота стояла, изображая одновременно свою правоту, превосходство и сочувствие к дочке. Тесть помалкивал, но про себя повторял: «Ну и сволочи же все бабы!».
Наконец родила. Девочку. Вопли прекратились. Ребеночка поднесли мамаше Родственнички умилялись. «Какая миленькая, смышлененькая, глазастенькая». И та, за минуту освоившись и поняв, кто тут главный, уже строила глазки усатому врачу-акушеру. А тесть очередной раз про себя повторил: «Ну и стервы же бабы!».
– А