Руины Арха 3. Бродяга. Олег Геннадьевич Фомин
ты сдал ее городу, – продолжает Хан. – И посмотри, к чему это привело. Подложил нам не просто свинью – демона!
Указал на лежащую на плитах голову Камила.
Я, в свою очередь, указал на мулатку.
– Она еще ребенок. Вот и воспитайте, пока есть время. Сделайте так, чтобы не стала такой, как Ника. Изгнать успеете всегда.
Хан поджал губы. Заглянул в мешок. Вздохнул.
Посмотрел на мулатку.
– Как ее зовут?
– Не знаю. Теперь не знаю.
Пришлось рассказать о странном недуге девочки. Всякий раз после пробуждения у нее новые воспоминания. Хана это, конечно, не обрадовало.
– Научите ее с этим жить, – нажимаю я. – Вести дневник. Если не станет своей, хотя бы получит навыки выживания, сможете отправить ее с караваном в другой город.
Хан снова заглянул в мешок.
– Ладно. Но теперь уходите. Все и так в смятении, будет лучше, если его источники окажутся от города подальше.
– Я только за.
Мы с Ксарой вернулись по лестнице на площадку, откуда вид на Колыбель сверху. Сюда я несколько часов назад привел мулатку. Сюда же привел Камила, когда тот первый раз сбежал из города.
С края площадки следим, как горожане возвращаются по мосту в Колыбель. Двое ведут едва влачащего ноги бывшего мэра как арестанта. Кто-то обнимает мальчика, который уже не слуга. Хан несет на руках бесчувственную девочку. Рамиль несет голову Камила. В городе есть кладбище для своих, старожилов. Головы, конечно, мало, но хоть что-то…
Интересно, где тело? Вряд ли еще в городе. Убийца, наверное, сбросил через люк в пропасть.
– А ты опять сбежал, – сказал я с упреком, не оборачиваясь.
Не сомневаюсь, что ответ будет.
– Просто передал штурвал тебе, – голос Принца за спиной. – И ты неплохо разрулил.
– Рулила больше Ксара.
– Нет, леди спайдер была в роли судна с рваными парусами, которое занесло в шторм.
– Я была штормом, – подала голос Ксара. – Мне нельзя впадать в ярость. Иначе потеряю контроль и взорвусь. От города останется только пыль. А от меня и вас – вообще ничего.
– За меня не переживай, – успокоил Принц.
– Иногда так хочется поддаться, – сказала Ксара с горечью. – Порвать бы эту тварь в ярости!.. Но пришлось убивать с холодной головой. Всегда приходится убивать спокойно.
– Может, и к лучшему.
– …Может.
Горожане скрылись за воротами Колыбели, и мост поднялся.
На берегу пропасти осталось лишь тело в роскошном, но грязном платье, в луже крови, с рукой без кисти, вспухшей головой, рыжим гнездом волос, а вместо лица – жуткая каша.
– Почему ты не сказал, – заговорила Ксара, – что не убивал Камила?
Я пожал плечами.
– Не поверила бы.
Труп утаскивают мерзы. Четыре особи мужского пола. В лохмотьях, еще более грязные, чем добыча, двигаются как звери, сгорбившись, а то и на четвереньках.
Одного пристрелили из бойниц. Но второй и третий оттащили тело рыжей в укрытие, а четвертый сцапал кисть с зажатым в ней револьвером.
Под