Руины Арха 3. Бродяга. Олег Геннадьевич Фомин
перча-а-атки!
Подкралась к демонше, без всякого смущения приподняла ее руку и давай лапать бриллиантовую конечность, разглядывая со всех сторон.
– Брильянты! Ой, а браслет… рубины как черешни! Красоти-и-ища…
Ксара от ее бесцеремонности обалдела – даже не отдернула руку и не огрызнулась. Наверное, ее забавит, что Мирослава от нее не шарахается.
Но руку все же высвободила.
– Лучше бы без этой красотищи.
Юрген, члены культа и добровольцы из каравана уже принялись разбирать потолок, в колодец дыр высотой в три этажа уже полетели первые обломки потолка. Глядишь, через пару часов закончат.
Я снял со спины плазму.
Мирослава обвязала себя веревкой вокруг пояса, привязывает другой конец к воткнутому в пол копью, а сам моток висит на плече.
– Ты бы тоже привязывался, мил человек. Зачем ружьишко взял? Еще навоюешься. Ой, какое ружьишко-то чудное…
Плазма нагрелась, я вскинул, целясь в потолок, члены культа откалывают от него по кусочку.
– Разойдитесь.
Края одежд зашуршали, подошвы затопали, люди разбегаются как тараканы, сверкая бритыми головами.
Я нажал на спусковой крючок, ствол выпустил красную комету, и почти сразу грохнуло, вспыхнул огненный бутон, облако пыли отбросило многих, заставило пригнуться, лечь на пол. Посыпались тяжелые глыбы.
Когда пыль рассеялась, в потолке возникла дыра. Больше той, что в полу.
Я выключил плазму, та повисла на плече. Ладонь стряхивает с волос пыль. Смотрю на Юргена.
– Инструменты, говоришь…
Все глядят на меня как на рычуна, который вдруг заговорил по-человечьи. Мирослава смотрит растерянно то на меня, то на Юргена, пожимает плечами, мол, я ни при чем. Не парится только Ксара.
Юрген оценил взглядом дыру в потолке.
– Вижу, выходить в поиск смысла уже нет.
Глава 7
Этажом выше потолок оказался слишком хлипкий, выстрел из плазмы может обрушить на наши головы весь коридор.
Поэтому, когда главное звено и мы перебрались на этот этаж, я, Ксара и Мирослава отправились искать проход наверх.
На самом деле, нас четверо, но простую сельскую доярку этим лучше не грузить.
– Давно в Руинах? – спросил я.
Мирослава нахмурилась, потела брови.
– Ох… Да, считай, уж пятый месяц пошел.
– А почему примкнула к культу Небесного Арха?
Девушка пожала плечами.
– А чего… Люди добрые, вот чего! Мало в Руинах добрых. Как в лесу дремучем, одни звери. Или дай пожрать, или юбку задирай. А то в морду. А я баба мирная.
С этими словами Мирослава воткнула копье в плиту перед собой, из трещины в плите брызнула темная густая кровь, вылезли черные иглы длиной в половину копья, торчат как адский одуванчик.
Иглы повисли без признаков жизни, девушка присела вырезать из плиты сердце убьежа, кривой нож зачавкал жесткой черной мышцей.
– Их мясо не совсем съедобно, – напомнил я.
– Это если не знать, как готовить, – ответила Мирослава. – Вроде той