Дети железной дороги. Эдит Несбит
ты так поранишься, – сказала Роберта, – давай лучше я.
– Вот бы здесь был папа, – тяжело вздохнула Филлис, – он бы в два счёта справился. Ай, ты чего пинаешься, Бобби?!
– Я не пинала тебя, – сквозь зубы процедила Роберта.
В этот момент один из длинных гвоздей начал поддаваться. Они подняли сначала одну деревянную балку, а затем и три остальных. С торчащими длинными гвоздями, которые зловеще поблёскивали в свете свечи, балки были похожи на железные зубы чудища.
– Ура! – воскликнула мама. – А вот и свечи… это сейчас самое важное! Девочки, найдите блюдца, капните немного воска и поставьте в него свечи, чтобы они держались.
– Сколько свечей нужно зажечь?
– Сколько хотите, – бодро ответила мама. – Самое главное – не унывать. А в темноте все унывают, кроме разве что сов и сонь.
Девочки зажгли свечи. У свечи Филлис отлетела головка, и девочка обожглась. Но Роберта сказала, что это лишь небольшой ожог и Филлис должна быть рада, что не живёт во времена римских мучеников, когда было принято сжигать людей заживо.
Когда огонь четырнадцати свечей осветил столовую, Роберта сходила за дровами и углём и принялась разжигать огонь в камине.
– Сейчас совсем не по-майски холодно, – совсем как взрослая заметила Роберта.
Тепло огня и свет свечей совершенно преобразили столовую, и теперь можно было видеть, что на тёмных стенах были всего лишь деревянные панели, окрашенные в чёрный цвет. На них были вырезаны разные орнаменты в виде цветочных венков и спиралей.
Девочки поспешно стали прибирать комнату: поставили стулья у стены, сложили всё лишнее в угол и спрятали некоторые вещи под широкое кожаное кресло, в котором папа обычно сидел после обеда.
– Браво! – воскликнула мама, входя с подносом, на котором стояло много разных вещей. – Так намного лучше! Теперь нужно найти скатерть, а затем…
Скатерть оказалась в ящике под замком, который открывался не совком, а ключом. Когда скатерть постелили на стол, начался настоящий пир.
Все сильно устали, но сейчас приободрились от одного взгляда на заставленный яствами стол. Чего тут только не было! И печенье, и пирожные, и сардины, и консервированный имбирь, и изюм, и цукаты, и мармелад.
– Как замечательно, что тётя Эмма решила положить нам с собой всю еду, что хранилась у нас в доме, – сказала мама. – Филлис, пожалуйста, не клади ложку, которой ела мармелад, в банку с сардинами.
– Не буду, мама, – ответила Филлис и положила ложку в тарелку с печеньем «Мария».
– Давайте поднимем бокалы за здоровье тётушки Эммы, – внезапно предложила Роберта. – Только представьте, что бы мы сейчас делали, если бы она не положила нам всю эту еду! За тётю Эмму!
Они выпили разбавленное водой имбирное вино из чайных чашек с узором из ивы, потому что настоящих бокалов они пока не нашли.
Все чувствовали себя немного виноватыми перед тётей Эммой. Она, конечно же, не была такой же открытой и ласковой, как мама, но именно она догадалась положить