Ист-Линн. Эллен Вуд
его за бесценок, – стоял на своем граф.
– Я думал, что Ист-Линн закреплен за вашей дочерью, – прямодушно заметил Карлайль.
– За ней ничего не закреплено. А всему виной эти необдуманные браки. Я полюбил дочь генерала Конуэйя, но генерал рассчитывал на более выгодную партию для своей дочери и отказал мне. Тогда я прибегнул к единственному возможному средству: я решил ее похитить. Мы тайно отправились в соседний городок, и там Мэри стала графиней Моунт-Сиверн. Конечно, ни о каком приданом не могло быть и речи. Это одно из самых тягостных воспоминаний в моей жизни: генерал, узнав о бегстве единственной дочери, скоропостижно умер.
– Это ужасно, – прошептал Карлайль.
– Да, к несчастью, это известие убило его. После этого печального происшествия моя бедная жена никогда уже больше не улыбалась. Она беспрестанно винила себя в смерти отца и сама умерла преждевременно…
В этот момент вошел слуга и доложил, что обед подан. Графа вкатили в кресле в столовую, за ним следовал Карлайль. Как раз в эту минуту он увидел девушку, входившую в дверь с противоположной стороны комнаты. Адвокат мысленно спросил себя, земное существо стоит перед ним или это ангел. Она была олицетворением легкости и грации и отличилась той изумительной красотой, которую мы часто встречаем в мечтах или произведениях живописца, но очень редко в действительности. Черные блестящие локоны ниспадали на ее шею. На ней было белое кружевное платье, жемчужные браслеты украшали ее нежные руки. Взглянув на эту девушку, Карлайль принял ее за видение из лучшего мира и замер на месте.
– Леди Изабелла, моя дочь, будьте знакомы, – сказал граф.
Сели за стол. Граф Моунт-Сиверн разместился во главе, а девушка и мистер Карлайль – друг напротив друга. Адвокат не считал себя особым ценителем женской красоты, но эта девушка привела его в восхищение. Его поразили не столько ее изящные черты лица, нежный румянец и роскошные волосы, сколько кроткое выражение мягких черных глаз. Никогда женский взгляд не производил на него такого сильного впечатления.
– Я вижу, что ты уже приготовилась к балу, Изабелла, – заметил граф.
– Да, папа, я не хотела заставлять миссис Левисон ждать.
– Надеюсь, ты вернешься не очень поздно?
– Все зависит от мисс Вэн.
– О, теперь вошло в моду превращать ночь в день! Вот почему молодежь так быстро теряет свой цветущий вид.
Карлайль взглянул на румянец, пылавший на щеках молодой особы, и заметил, что они слишком свеж и ярок, чтобы скоро увянуть.
Когда обед закончился, вошла горничная. Она объявила, что карета подана.
– Веселись, мой ангел, – прошептал граф, когда дочь подошла поцеловать его. – Веселись, – повторил он, нежно прижимая ее к груди. – Пожалуйста, не забудь передать мисс Вэн, что я не желаю, чтобы она каждую ночь лишала тебя сна, который так необходим для здоровья. Мистер Карлайль, будьте добры, позвоните. Я не могу проводить дочь до кареты.
– Если вы позволите, граф, это сделаю я, – пробормотал Карлайль, немного сконфузившись.
Граф